— Если бы я еще не была так одинока. Если бы доктор был с нами и… — Она вдруг опомнилась, на лице появилась недобрая гримаса. — Где вуаль? — раздраженно спросила она снова.
— Вот же она, смотри! — Девушке хотелось теперь как можно скорее передать злосчастную вуаль из рук в руки. — Вот и наш городок. Хорошо бы нас встретили старый Том и Тимоти!
— Да, и все бы смеялись по дороге, какие у нас теперь рыдваны и клячи! И почем их у нас можно завтра купить! Нет, покорно благодарю. Мы возьмем казенный экипаж.
— Я все понимаю, но однако… — в этот момент состав остановился, пружиня и раскачиваясь, и фраза Поллианны повисла в воздухе.
Обе пассажирки сошли на платформу. Миссис Чилтон скрывала свой взгляд под вуалью и сама старалась никуда не смотреть. А Поллианна без конца вертела головой, не успевая отвечать на приветствия. И вдруг она заметила в толпе одно знакомое, до странности знакомое лицо.
— Да ведь это Джимми! — воскликнула она, сердечно протягивая руку. — Правда, наверно, надо уже обращаться к тебе как к мистеру Пендлтону? — поправила она себя с застенчивой улыбкой. — Я вижу, что ты возмужал и похорошел.
— О, только не надо титулов! — И он улыбнулся совсем так, как улыбался в детстве. Потом он хотел заговорить с миссис Чилтон, но она все время шла поодаль и как будто не замечала обращенных к ней приветствий.
Юноша вновь обратился к Поллианне, взволнованный и полный сочувствия:
— Она, наверно, устала. Я позову Тимоти, он тут со своим экипажем!
— Ой, спасибо ему! — воскликнула Поллианна, но вдруг взгляд ее упал на мрачную фигуру и лицо, закрытое вуалью. — Тетя, милая, — говорила Поллианна, подбегая к миссис Чилтон, — Тимоти здесь. Он приехал за нами. А это Джимми Бин. Ты помнишь Джимми Бина?
Волнуясь и переживая, Поллианна не заметила, что назвала юношу его прежним, мальчишеским именем. Миссис Чилтон, однако, это заметила. Она неохотно повернулась и слегка наклонила голову.
— Мистер Пендлтон весьма любезен, — проговорила она бесцветным голосом, — но я сожалею, что он и Тимоти так обеспокоились.
— Да что вы, миссис Чилтон? — засмеялся юноша, стараясь скрыть свое замешательство. — Позвольте мне взять у вас квитанции, я пойду получу багаж.
— Спасибо, — отвечала миссис Чилтон все тем же тоном, — но, по-моему, мы могли бы…
Но Поллианна, повторив слово благодарности, уже достала квитанции и, с достоинством обратившись к миссис Чилтон, потребовала, чтобы та не говорила больше ни слова.
Весь путь они молчали. Тимоти, уязвленный тем, что его госпожа не выказала при встрече с ним никаких чувств, сидел впереди, выпрямив спину и закусив губу. «Да, поедем, детка, ничего не сделаешь, раз уж он изволил явиться», — прошептала недовольно тетя Полли и погрузилась в тягостное молчание. Поллианна тоже не произносила ни слова, но ее молчание носило совершенно другой характер. Жадным, хотя и полным слез взглядом девушка ловила все с детства знакомые мелочи, встречавшиеся ей на пути. Лишь однажды она обратилась к тете Полли:
— Правда ведь, Джимми очень хорош собой? Он с годами будет все красивее. Какие у него замечательные глаза и улыбка!
Она ждала, что тетя Полли заговорит с ней, однако не дождалась и сказала не то вслух, не то про себя:
— Все-таки он очень хорош!
Тимоти был весьма удручен встречей и в то же время страшно боялся заговорить с миссис Чилтон о том, что ожидает ее дома. Увы, открытые настежь двери, цветы на окнах и Нэнси, присевшая в реверансе у порога, — вот и все сюрпризы, приготовленные для хозяек дома.
— Нэнси, как все хорошо! — воскликнула Поллианна. — Тетя, видишь, Нэнси нас дождалась! И, смотри, какую красоту она везде навела!
Поллианна изо всех сил старалась создать радостное настроение, но дрожь в голосе выдавала ее. Вернуться в дом без доктора, которого она успела так полюбить, было очень тяжело для нее самой, а уж как это перенесла тетя Полли, нельзя даже выразить словами. А еще тетя Полли осознавала, какой развалиной она выглядит рядом с цветущей Нэнси, и это усугубляло ее душевную драму. И Поллианна догадывалась, что под черной вуалью скрываются полные слез глаза и дрожащие губы. Догадывалась она и о том, что тетя Полли будет искать малейшего повода, чтобы придраться и дать разрядку всей горечи, переполняющей ее разбитое сердце. Поэтому ее не удивили слова тети, обращенные к Нэнси сразу за приветствием:
— Все, что ты сделала, конечно, очень хорошо, но только лучше бы ты этого не делала.
Выражение радости сразу исчезло с лица Нэнси. Она выглядела обиженной и перепуганной.
— Но мисс Полли… То есть я хотела сказать миссис Чилтон, — поправилась она. — Как же я могла допустить, чтобы вы…
— Довольно, Нэнси. Оставим это. Я не хочу сегодня вести разговор. — И обычной своей гордой походкой она удалилась из комнаты. Через минуту Нэнси и Поллианна услышали, как поворачивается ключ в двери ее спальни на верхнем этаже.
Нэнси не знала что делать.
— О, мисс Поллианна, что же это такое? Скажите, что я сделала не так? Я ведь хотела как лучше. Мне казалось, я все устроила как надо.
— Ну конечно, — бормотала Поллианна, вытаскивая из сумочки носовой платок. — Вы тут навели такой идеальный порядок. Все просто восхитительно.
— Но ей не понравилось.
— Ей все понравилось, уверяю вас. Она только не хочет нам показать, что ей понравилось. Это навело бы на разговор о другом… Ах, Нэнси, как хорошо, что мне есть с кем поплакать! — И, припав к плечу миссис Даргин, Поллианна громко зарыдала.
— Ах, значит, ты думаешь, дело не во мне? — говорила Нэнси, одной рукой обнимая девушку, а другой нащупывая уголок фартука, заменивший ей носовой платок.
— Понимаешь, я не могла заплакать, пока она была тут. Мне тоже в первый момент было очень тяжело. Представляю себе, каково ей!
— Да, мое солнышко, — утешала Поллианну Нэнси. — И наверно, я чем-то ее взволновала.
— Нет, Нэнси, ты тут ни при чем. Это у нее такой характер. Она не хочет показывать, как ей невыносимо тяжело после смерти доктора. Ей легче всех настроить против себя. Она и со мной так. Я ее изучила с некоторых пор.
— Да, солнышко. — В ее лице еще было несколько суровое выражение, но слова звучали все теплее и ласковее. — Овечечка ты моя! Конечно, я все равно рада, что осталась. Ради тебя!
— Ну все, милая! Я уже успокоилась. Спасибо тебе. Прости, что я тебя задержала. Тебе ведь нельзя тут оставаться…
— Отчего же? Я, пожалуй, останусь, — фыркнула Нэнси.
— Но ты ведь теперь… Я хотела сказать, что у тебя Тимоти.
— Ну он согласится одну ночь побыть без меня. И, кстати, он просит сам, чтобы ради тебя я осталась в услужении.
— Нет, Нэнси, вот этого мы не допустим. Нам сейчас нельзя никого брать… Я начну работать. И пока положение не поправится, нам придется на всем экономить. Так говорит тетя Полли.
