Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Вот здесь немцам аукнулось их пренебрежение торпедным оружием. Большинство их лодок несло всего 12 торпед, и расходовать их приходилось бережно. Кроме того, после торпедного залпа лодку выбрасывало на поверхность, что могло привести к самым плачевным последствиям. В результате командиры предпочитали не связываться с конвоями, оставив себе приятную охоту за одиночными судами в прибрежных водах. Если вдоль восточного побережья Англии удалось наладить систему конвоев, то на западе, в Ирландском море, каботажники, на свою беду, продолжали плавать поодиночке. Это привело к тому, что в первые 4 месяца 1918 года потери английского торгового флота продолжали оставаться довольно высокими, причем на долю каботажного судоходства в этом районе пришлось почти 60 процентов общих потерь. Но даже среднемесячная цифра в 200 000 тонн составляла всего лишь треть величины вычисленной, комитетом фон Хольцендорфа, а если учесть строительство новых кораблей, то лишь четверть. Немецкие подводники делали все, что умели и могли, но ни на шаг не приближались к конечной победе.
Вдобавок конвой оказался неплохим способом защиты и от минного оружия. Профессор А. Мардер писал: «Конвой сам по себе оказался почти совершенным противоядием от немецких минных постановок по той простой причине, что торговые суда двигались под контролем военных кораблей, командиры которых имели самую свежую информацию о том, где обнаружены мины или где они могут находиться. В результате корабли конвоя могли просто обогнуть район минных постановок». Но в целом 11 000 мин, которые поставили немцы вокруг Британских островов, собрали богатый урожай – торговые суда общим водоизмещением 1,2 миллиона тонн.
В общем, несмотря на все усилия британских адмиралов, победа медленно, но верно ускользала из рук немцев. Потери подводного флота росли, а вот строительство новых лодок не увеличивалось, поэтому нарастить усилия немцы просто не могли. Тайна поточного производства в 1918 году оставалась американской привилегией. Причем частично рост потерь объяснялся именно действиями командиров лодок – в мелководных прибрежных районах уклоняться от атак британских кораблей было гораздо сложнее, чем в открытом море.
Помимо заграждений и барражей британское Адмиралтейство решило найти вдохновение в примерах далекого прошлого и использовать брандеры. Вопрос об атаке портов Остенде и Зеебрюгге поднимался в командовании британского флота не раз. Первым это сделал еще в 1914 году адмирал Бейли, потом свой проект операции предложил адмирал Бэкон. В 1916 году коммодор Тэрвитт предложил свой план заблокирования Зеебрюгге, наконец, то же самое сделал адмирал Кийз после своего назначения на пост начальника оперативного отдела Морского Генерального штаба. К 1918 году появились дополнительные соображения в пользу такой операции, так как на эти порты базировалось слишком много германских подводных лодок и миноносцев. Подводная угроза давно уже стала для англичан гораздо страшнее всех дредноутов противника, вместе взятых, а миноносцы в портах Фландрии являлись постоянной угрозой для кораблей Дуврского патруля. С другой стороны, было в самой идее такой операции нечто фальшивое. Если японцы имели все основания надеяться, что, заблокировав осажденный Порт-Артур, парализуют русский флот, на что рассчитывали англичане? Город в самом центре Европы, связанный с Германией железнодорожными линиями, разве можно было вывести его порт на длительное время? Даже в случае успеха операция принесла бы только кратковременный результат, вряд ли оправдывающий потери.
Дело в том, что эти два пункта были выходами в море большого бельгийского порта Брюгге, который, как ни странно, находится в 16 километрах от моря. Каналы связывают его с морем, и такое расположение гарантирует безопасность кораблей от любых капризов погоды. Совершенно закрытый порт. Немцы заняли его еще в 1914 году и сразу оценили преимущества новой базы: уже к концу 1914 года там находились 4 подводные лодки. U-24, торпедировавшая броненосец «Формидебл», вышла именно из Брюгге. Но каналы были довольно мелководными, и это означало, что во Фландрию можно перевести лишь небольшие лодки и миноносцы. Зато эта база находилась всего в 70 милях от устья Темзы, а при чисто символических преградах в Ла-Манше немецким лодкам не составляло никакого труда выйти к портам Южной Англии. К концу 1916 года там находилось уже 16 немецких субмарин. К тому же эсминцы и миноносцы, базирующиеся там, могли наносить удары по кораблям Дуврского барража. Вот поэтому и родилась идея операции «ZO».
Так как на Брюгге базировались 3 флотилии миноносцев и не менее 30 субмарин Фландрской флотилии, Кийз разработал детальный план, имеющий три цели: заблокировать канал в Зеебрюгге; заблокировать гавань Остенде; как можно сильнее разрушить оба этих порта. Как только Адмиралтейство утвердило план, поручив выполнение операции командующему Дуврским патрулем адмиралу Бэкону, началась интенсивная подготовка. Она заняла два месяца. За это время Кийз успел съездить в Скапа Флоу, чтобы на кораблях Гранд Флита набрать добровольцев для участия в предстоящей операции. Было даже создано специальное подразделение из добровольцев – 82 офицера и 1698 солдат, большей частью с кораблей Гранд Флита. В него входило 30 офицеров и 660 солдат морской пехоты. Это подразделение прошло специальную тренировку.
1 января 1918 года, когда Кийз вернулся в Дувр, то узнал, что назначен командующим Дуврским патрулем вместо Бэкона. В устье Темзы была собрана небольшая армада, укрытая от наблюдения с моря. Включая Гарвичские силы Тэрвитта, которые должны были прикрывать операцию от германских сил, которые могли появиться с севера.
Многие корабли были специально переоборудованы для участия в операции. Сначала Кийз для высадки десанта на мол хотел использовать какой-нибудь пассажирский пароход, но потом остановил свой выбор на старом крейсере «Винидиктив». На шканцах крейсера появилась 280-мм мортира и 2 гаубицы калибра 190 мм. На нем сохранилось по 2152-мм орудия с каждого борта. На левом борту, которым он должен был швартоваться к молу, установили 3 скорострельные пушки, 10 пулеметов и 16 минометов. На шканцах были установлены 2 больших огнемета. Фор-марс превратился в настоящую батарею, где стояли 2 мелкокалиберные скорострелки и 6 пулеметов. На левом борту также установили дюжину длинных сходней. Грот-мачта крейсера была снята, и часть ее была принайтована на корме так, чтобы выступать с левого борта. Это должно было предохранить левый винт от повреждений при швартовке. Так как вся десантная партия на крейсере не помещалась, были взяты 2 парома, которые ранее ходили через реку Мерсей между Ливерпулем и Биркенхедом «Ирис-II» и «Дэффодил». Они имели двойное дно и были практически непотопляемы, их надстройки были защищены койками и противопульным бронированием.
В качестве брандеров были выбраны небольшие крейсера постройки 1890–1894 годов. «Ифигения», «Интрепид» и «Тетис» предназначались для Зеебрюгге, «Сириус» и «Бриллиант» – для Остенде. Они были нагружены 1500 тоннами цемента каждый и оснащены подрывными зарядами с электрическими запалами. Маленькие и тоже устаревшие подводные лодки C-1 и C-3 в носовых отсеках несли большие заряды взрывчатки.
К 7 апреля все было готово, а через 4 дня соединение вышло в море. Подход к цели был выполнен превосходно. В 23.00 капитан 2 ранга Г. Линс, корабли которого должны были действовать в Остенде, отделился от эскадры. Остальные корабли под командой Кийза пошли к Зеебрюгге. Через час оба порта были подвергнуты сильной бомбардировке с воздуха и обстрелу с мониторов. В грохоте взрывов утонул шум моторов торпедных катеров, которые подошли к берегу, чтобы поставить плотную дымзавесу. К несчастью, ветер, который должен был позволить завесе скрыть подход кораблей к самому берегу, внезапно изменился и начал уносить ее прочь. Это не оставило Кийзу другого выбора, кроме отмены атаки. Несмотря на трудности управления большим количеством затемненных кораблей, все они благополучно вернулись в Суин, кроме торпедного катера CMB-33, которые сел на мель под берегом. Это происшествие могло стать роковым. Среди бумаг, найденных на катере, адмирал Людвиг фон Шрёдер, командующий морскими силами во Фландрии и резервистами Marinekorps, которые служили на береговых укреплениях, оказалась копия приказа Кийза на начало операции. Официальный германский историк писал: «Если вражеская активность ночью 11–12 апреля не выходила за пределы обычной, то бумаги, найденные на CMB-33, привлекли особое внимание. Всем частям на побережье была скомандована повышенная боеготовность, однако этот приказ не попал ни на батарею мола в Зеебрюгге, ни на миноносцы, стоящие у мола».
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
