Как это было хорошо! Бернард со всей осторожностью, на которую только был способен, погрузился в бархатистое прибежище. Никогда в жизни он не тратил столько времени, чтобы овладеть женщиной. Только ради той, что лежит сейчас под ним и с радостью принимает его в свое девственное ложе, он был способен проявить такое терпение.
Только ради Клэр.
Он проникал все глубже и глубже, наблюдая, как она закрыла глаза и приоткрыла губы, принимая его. Он застыл, наткнувшись на перемычку, о существовании которой всегда знал, но сейчас даже и не подумал.
Он должен оставить Клэр девственной. У него найдутся другие способы довести ее до состояния блаженства и разрядиться самому. Но за него решила Клэр. Она выгнула спину и сделала движение вперед бедрами. У нее перехватило дыхание, и она… улыбнулась.
Его дальнейшее проникновение было медленным, основательным и глубоким. Он вонзился в нее сильнее. Она вся напряглась и была на грани экстаза.
— Бернард! — выкрикнула она.
И тогда он полностью овладел ею.
Наслаждение зыбью перекатывалось у нее в чреве, сливаясь с биением его члена. Такого чуда в соитии он достиг только с Клер!
Ее сердце стучало прямо ему в грудь. Бернард терся лицом о ее шею и млел от нежных прикосновений пальцев Клэр к его волосам. Он покорился леди-распутнице, но отталкивать ее от себя не собирался. Он хотел скатиться с нее, чтобы ей было легче дышать, но она его не отпустила.
— А мы сможем опять это сделать?
К собственному изумлению, чресла у него, словно по приказу, мгновенно напряглись.
— Ты ненасытная девушка, — заметил он, готовый повторить все снова.
— И ты тоже, — ответила она.
На этот раз он овладел ею быстрее и жестче — вожделение преобладало над любовью. Ее бедра двигались в ритме его все усиливающихся толчков.
Она выкрикивала его имя, а он ощущал себя победителем и упивался этим. Женщина, просящая повторения соития и полностью подчинившаяся ему, уже не казалась распутной. В этот момент Бернард понял, что прекрасней и… сладострастней женщины, чем Клэр, ему не найти некогда.
С ней он может делиться самыми мрачными воспоминаниями, а затем получить ни с чем не сравнимое удовольствие.
Она должна стать его женой. Он попросил не ту награду, которую следовало. Брак с Клэр — вот что он должен был требовать.
Глава двенадцатая
— Мне нужно встать, — сказала Клэр, но продолжала неподвижно лежать.
— Лежи, — ответил он и, отодвинувшись от нее, поднялся на ноги.
Обнаженный Бернард был великолепен.
— Но я хочу есть, — заявила Клэр — у нее бурчало в животе от голода.
— Неужели не насытилась? — шутливо спросил он. В его глазах она прочитала приглашение продолжить любовную игру.
— Мне нужна другая пища.
Он засмеялся.
— Понял — я слышу «музыку» у тебя в животе.
Клэр откинула с глаз волосы, но не прикрылась одеялом. А Бернард смотрел на нее, и — прости, Господи, ей тщеславие — она была в восторге от восхищения, написанного на его лице.
Теперь они любовники. А чтобы быть в силах выдерживать его натиск, нужно подкрепиться.
— Кажется, остался пирог с мясом, — сказала она.
Бернард повернулся к ней спиной, и она имела удовольствие разглядеть его сзади. Какие у него потрясающие ягодицы! Мышцы словно вылеплены и крепкие как железо — это она успела почувствовать ладонями, когда он напрягался, вонзаясь в нее. Все мускулы на его теле играли, пока он двигался по комнате.
Бернард — хозяин Факстона. Даже голый он ходил по дому с уверенностью собственника. Если бы ее отец не проявил к его отцу такую жестокость… Но она тут же выбросила из головы эти мысли.
Бернард казался спокойным. Может, хоть какое-то время им удастся избежать волнений.
Он вернулся с мясным пирогом, оловянной кружкой и откупоренной бутылкой вина. Клэр с удивлением посмотрела на бутылку.
— Откуда это?
— Из Франции, — как ни в чем не бывало, ответил он.
— Ее не было в твоем мешке. Иначе я заметила бы.
— Я купил ее в Дерли. Думал приберечь для особого случая. Вот он и представился.
Он протянул ей вино и кружку и сел рядом с ней на тюфяк, скрестив ноги.
— Что за случай?
Он легонько чмокнул ее.
— Ты.
— Ой.
Польщенная Клэр налила себе вина и поставила бутылку с кружкой около его колена. Он разломил пирог на две части и отдал ей большую. Аппетитный на вид пирог вкусно пах, но Бернард едва притронулся к своему куску.
— Неужели ты не голоден? — не могла поверить Клэр.
— Не очень.
— Ты не заболел? Может быть, ты от меня заразился?
— Да нет. Просто не хочется есть.
Скорее всего, он был расстроен. Клэр боялась думать о его прошлом и уже ее жалела о том, что попросила его все ей рассказать. Но, с другой стороны, ей необходимо знать, какую роль сыграл ее отец в смерти родителей Бернарда.
Неужели возможность лишиться Факстона довела отца до крайности? Обычно, чтобы примерно наказать кого-нибудь, он использовал дыбу и плеть. Но нанять убийцу из-за потери рыцарской подати и двадцати бочек с рыбой?..
Здесь что-то большее, чем потеря Факстона. Если Гранвилл Фицгиббонз преуспел бы в своем желании подчиняться непосредственно епископу Дерли, другие рыцари Дассета могли бы потребовать для себя такой же привилегии. Тогда доходы Дассета уменьшились бы.
Клэр понимала, что у отца были причины удержать при себе Факстон, хотя от его действий кровь стыла в жилах.
Клэр слизнула остатки пирога с пальцев и посмотрела, где же кружка. Бернард как раз наполнял ее вином. Он почти ничего не ел, но выпил много.
— Тебе от этого легче? — спросила она, указав на полупустую бутылку.
— Не очень.
Он лег на спину и прикрыл лицо согнутой в локте рукой. Клэр очень не хотелось этого делать, но необходимо заставить его снова говорить. Он чересчур долго держал при себе свои мрачные мысли — целых четырнадцать долгих, одиноких лет. Она улеглась рядом и подперла голову рукой, другую руку положила ему на грудь.
— Итак, ты вернулся в дом и понял, что родители мертвы. Что потом?
Он вздохнул.
— Ох, Клэр. У меня голова болит.
— Это из-за ужасных воспоминаний, которые не дают тебе покоя. Выскажи все.
Он повернул к ней голову.
— Да и говорить-то больше нечего. Несколько мужчин попытались проследить, куда вели лошадиные следы, но ничего не узнали. Женщины занялись похоронами родителей, а я нашел приют у Лилиан. На заре приехал твой отец.
