Он знал, что поступает эгоистично, но Клэр, по-видимому, полна желания, а ему она так необходима. Он поцеловал ее в лоб, потом в висок, потам в мочку уха…
— Уложила бы на постель? Хм. Тебе хотелось спать?
— Да нет. — Она запрокинула голову, чтобы ему было удобнее ее целовать. — Во всяком случае, не до того, как спустила бы с тебя штаны и задрала бы свои юбки.
Нет, это выше его сил! Бернард подхватил ее и направился в дом. Он совершит с ней путешествие в этот уголок отдохновения, о котором она мечтает. Путь будет медленный и полный нежности. Он доставит ей желанное удовольствие. Ему оно тоже необходимо.
Бернард опустился на тюфяк и уложил Клэр поверх себя.
Он целовал ее, пока у него не закружилась голова, и гладил руками поверх шелкового платья. Но ему не терпелось добраться до теплой кожи.
Шнурки на платье легко развязались. Он повернул ее на бок и обнажил плечо. Кожа Клэр была кремового цвета и вкусная, как сливки. Ее губы вспухли от поцелуев, а глаза горели огнем страсти.
— А когда твои юбки будут задраны, а мои штаны спущены, что тогда, миледи?
Он шутил, но Клэр уловила в его вопросе нотки желания. Она знала, что должен делать мужчина. Даже если бы она не застала той сценки в саду замка, она понимала, что ее внутреннюю боль должно что-то облегчить.
— Я знаю, что произойдет, но вот каким образом… — ответила она. — Ты должен научить меня тому, чего я не знаю.
Он откинул волосы с ее лица, удивленный признанием Клэр в своем невежестве.
— Ох, Клэр, мне не следует этого делать. Мы нарушаем наше соглашение.
— Тогда мы заключим новое. Пока мы вместе, я от тебя не убегу, а ты будешь обо мне заботиться. И мы станем любовниками. Бернард, займись со мной любовью.
— Милая, сладкая Клэр. Я так сильно тебя хочу, что вот-вот умру от желания. Ты уверена в себе? Ты знаешь…
Она прикрыла ему губы кончиками пальцев.
— Я знаю, что могут быть последствия. Но если ты не поторопишься соединиться со мной, то я тоже могу умереть.
Он замер на какое-то мгновение, затем его настроение резко изменилось, и Клэр поняла, что он уступил ей.
— Если я позволю тебе умереть, то меня могут обвинить в том, что я о тебе не позаботился. Мы ведь этого не допустим, правда?
— Я тоже такого же мнения.
Она почувствовала, как натянулась ее юбка, и ощутила у себя на лодыжке его руку. Клэр закрыла глаза, чувствуя, как пальцы Бернарда скользят по ее колену.
— Готова учиться? — спросил он хриплым голосом.
— И душой и телом, — ответила она и напряглась, так как он стал гладить ей бедра.
Она развела ноги, а когда он дотронулся до горячего, влажного углубления между ее бедер, она приподнялась, чтобы дать ему возможность проникнуть дальше. Ей показалось, что она сейчас лишится чувств, но, когда он убрал руку, она недовольно вскрикнула.
— А ты жадная девица, — попенял ей он.
— Это плохо?
— Нет-нет. Я тоже жадный. Приподнимись.
Он поставил Клэр на колени и быстро снял с нее платье. На ней осталась только тонкая нижняя рубашка, и она вдруг ощутила себя оголенной и уязвимой… и в то же время сильной. Никто никогда не смотрел на нее с опаской, как Бернард сейчас. Словно она необыкновенно хороша собой.
Клэр почувствовала себя богиней Венерой.
— Ты только взгляни на себя, — произнес Бернард.
Он находил ее безупречно сложенной: нежные покатые плечи, розовые кончики грудей и темный мысик густых волос, которые он уже ласкал. Упругие пупырышки сосков упирались в тонкую ткань рубашки, призывая к тому, чтобы до них дотронулись. Он провел ладонями по соскам, и она тут же вздрогнула.
Он медленно стягивал с нее рубашку, и его рука касалась полных бедер, изгиба талии, округлостей грудей. И при этом он, не переставая, целовал открывавшиеся его взору прелести.
Клэр не проявила подобной неторопливости, стягивая с него тунику. Она сунула руки под подол туники, и в одно мгновение сдернула ее с Бернарда, когда же она взялась за завязки штанов, он завладел ее руками.
— Пока не время, — сказал он.
Она смутилась от своей наивности.
— Если ты хочешь достичь удовольствия, я должен проявить сдержанность, — объяснил он.
Она улыбнулась.
— Ты позволишь мне их снять, когда скажешь, что настало время для твоего наслаждения?
Это прозвучало не как просьба, а как приказ. Он с радостью подчинится, но позже.
Не отпуская от себя Клэр, Бернард уложил ее на постель. Ему надо узнать, где на ее теле самые чувствительные места, и одновременно он смаковал каждый поцелуй, каждое ласковое прикосновение ее неуверенных пальцев.
Она оказалась способной ученицей, и его страсть разгоралась все сильнее, так что он едва сдерживался.
Клэр нравилось, как он страстно стонет, когда гладит рукой по его гладкой крепкой груди. А когда она щекотала ногтем ему руку, то твердые мышцы подергивались. Стоило ей поводить пальцем по плоскому животу, как он вздрагивал.
Но каждый раз, когда ее руки приближались к завязкам на штанах, он отодвигался.
Трудно было поверить, что этот огромный мужчина обладал силой медведя и нежностью ягненка. Длинные пальцы, умеющие надежно сжимать саблю, играючи касались ее кожи, словно он проводил по струнам арфы.
Он, несомненно, все это проделывал не раз, и теперь Клэр извлекала пользу из его опытности. Его руки точно знали, где коснуться, где надо погладить.
Он сводил ее с ума. Она и не подозревала, что у нее на теле существует столько «вкусных» мест. Клэр снова потянула завязки на его штанах. На этот раз он не отшатнулся. Значит, пора.
— Поднимись, — прошептала она, и они оба встали на колени.
У Клэр тряслись руки, когда она развязывала узел у него на поясе. Наконец ей это удалось, и она спустила вниз штаны.
— Изумительно, — вымолвила она, не сводя глаз с той части его тела, которая, как она надеялась, должна поместиться у нее внутри.
— Ты считаешь это изумительным? — потрясенно выговорил он.
— Конечно.
— Осторожней, Клэр, — сквозь зубы прошипел он.
— Тебе больно?
— Это приятная боль.
Ага, значит, похоже на то, что ощущает она.
Он мгновенно скинул с себя сапоги и штаны, снял с нее туфли и чулки, затем опустил ее на тюфяк.
Она таяла от его нежности, в которой сочетались сила воина и обходительность рыцаря. Это действовало неотразимо и возбуждающе.
Клэр старалась отдать ему всю свою ласку. Когда он навис над ней с горящими от страсти глазами, она без малейшей растерянности развела бедра, чтобы соединиться с ним.
