А что для ребенка значит «мама в гневе»? Это угроза еголичной безопасности. Что значит для ребенка «мама боится»? То, что опасностьдействительно велика и ужасна. Что значит для ребенка «мама плачет»? О-о-о…Горе пришло в наш дом! Выхода нет!
И я уже не говорю о том, что происходит с ребенком, когдаэти наши отрицательные эмоции обращены непосредственно на него! Ведь тут чтополучается? Если мама рассержена на ребенка, то угроза исходит непосредственноот того человека, который должен, по идее, гарантировать ребенку безопасность.Это как заговор в службе охраны… Приятного, прямо скажем, мало. Разочарование вребенке, которое мама вольно или невольно ему демонстрирует, свидетельствует оего неполноценности, а отсюда у него появляется страх, что от него откажутся,не будут его защищать. Мамочка переживает из-за того, что она «плохая мама», итем самым транслирует ребенку, что «все плохо». А у ребенка же нет другихспособов оценить реальность, кроме как через значимых для него взрослых. Онидля него — окно в мир. И вот за этим окном «тучи ходят хмуро»… Жить становитсяневыносимо тяжело и даже страшно. Отсюда поведение, которое, как говорятродители в таких случаях, — «ни в какие ворота не лезет», и взаимныйстресс идет на новый виток.
Мы общаемся со своим ребенком своими же собственнымиэмоциями — это надо понимать. Эмоции — универсальный язык, понятный даже вАфрике, и вне зависимости от того, сколько слов уже выучил ребенок. Кстатисказать, когда он выучит слова, будет полегче, а пока — что на уме, то иполучите, пожалуйста, распишитесь. Не спрятаться, не скрыться…
Страданию — бой!
Первый год жизни человека — это тот странный и загадочныйпериод, когда мы еще ничего не понимаем об окружающем нас мире, но ужеформируем свое «мнение» о том, как он к нам относится. Вот представьте себе:человек еще ничего не знает ни о жизни, ни об окружающих его людях, норегулярно испытывает дискомфорт — ему больно, голодно, холодно.
Дети с угнетенными чувствами — это, как правило, дети сугнетенным интеллектом, обедненной мыслью.
Василий Сухомлинский
Да, мира он не знает и не понимает, но кое-что уже вполнеопределенно может о нем сказать. Сказать, например, что мир плох и ждать отнего чего-то хорошего — бессмысленно, А если этому же человеку тепло, сытно иприятно, тут уже совсем другая история! Он думает, что мир к нему хорошоотносится, что он внимательный, отзывчивый, понимающий, доброжелательный ивообще — хороший. И вот этот человек — наш ребенок на первом году своей жизни.
Иными словами, то базовое отношение к миру, котороеформируется у ребенка на первом году его жизни, — это фундамент будущегоздания всей его психики. Не буду приводить здесь печальную статистику, ноповерьте: одно дело — ребенок, который воспитывается в счастливой семьесчастливыми родителями, и совсем ^другое — ребенок из Дома малютки. Впрочем,вряд ли в Домах малютки дети голодают или мерзнут от холода. Просто вобщественных учреждениях ребенок получает то, что ему необходимо не тогда,когда ему этого хочется, а тогда, когда подошла его очередь. И этот «зазор»между желанием и удовлетворением потребности — это не простое ожидание, котороедля взрослого — своего рода норма, а период страдания. Причем, самогонастоящего страдания, которое и ложится в основу психологического отношенияребенка к миру.
Если в младенческом возрасте ребенок формирует позитивноеотношение к миру, то дальше он стремится развивать эти «добрососедскиеотношения». И это естественно, ведь мир ему приятен и интересен, Если же в этомже возрасте ребенок оценивает окружающий мир отрицательно, то контакт с ним ужене представляется ему пределом мечтаний. Но, однако же, контактировать всеравно приходится — куда от него, от этого мира, денешься? А каким будет этотконтакт? Через силу, с подозрением, с чувством неуверенности, с постоянныможиданием подвоха.
Какой же вывод из этого мы должны сделать? А вывод оченьпростой: на первом году жизни самое важное — не дать ребенку возможностипривыкнуть к чувству страдания, помочь ему не застревать на проживании горя. Нужновзять себе за правило думать следующим образом: ребенок не плачет, если у неговсе в порядке, своим плачем он сигнализирует нам о том, что мы должны оказатьему помощь. И тогда наша задача ясна и понятна: мы ищем причину страданияребенка и устраняем ее. К счастью, ему пока не пятнадцать лет и количество егопотребностей ограничено, а потому найти причину переживаний младенца, на самомделе, не так уж и сложно.
Помню, мы долго мучились с Сонечкиным дисбактериозом и уженашли способы, которые позволяли быстро облегчить страдания ребенка, помочь ейуспокоиться. Но в этот вечер ничего не помогало — укачивания, какие-томаленькие развлечения — все это давало эффект лишь на считанные минуты. Послеэтого приходилось тут же менять тактику, чтобы переключить внимание ребенка ещена что-нибудь и не дать ему разрыдаться. В конце концов, мы с Лилейокончательно выбились из сил, и я предложил действовать методом исключения. Доэтого я искал способ отвлечь Соню, думая, что ее мучат кишечные колики, а тут ястал думать — из-за чего она еще может так страдать? Каких-то три минутырассуждений в этом направлении дали потрясающий результат: я обнаружил, чтоСонечке под нижнее веко попала ресница, удалил ее, и наше золото тут жеуспокоилось и заснуло.
Дети и придворные ошибаются много реже, чем родители имонархи.
Филипп Честерфилд
Иными словами, эта причина есть всегда, и не думайте, чторебенок плачет, потому что ему хочется потрепать вам нервы. Это паранойя…
Слез быть не должно — это правило. В возрасте до двух споловиной лет эта проблема решается элементарно: вместо того чтобы заунывноутешать ребенка, от чего он, разумеется, будет плакать в три раза сильнее,громче и надрывнее, мы просто переключаем его внимание. Внимание в этомвозрасте — подвижное, а память — короткая. И нет ничего лучше, чем простоотвлечь ребенка, изящно предложив ему другую деятельность. Секунда — и глазавысохли, а мы уже тренируем позитивную и крайне необходимую малышу эмоциюинтереса.
Никогда не подкрепляйте страдание ребенка, если он плачет —это повод отвлечься, но вовсе не повод вытребовать у родителей «недостающие»ласки или какие иные преференции. Вы будете проявлять позитивные чувства, когдау вашего ребенка будет хорошее настроение, а если оно плохое, нужно не утешаться,а действовать — решать проблему. В самой простой ситуации — достаточно простопереключиться, если ситуация сложнее — надо понять, в чем дело, и найтирешение. Ребенок должен знать, что решение есть всегда, что мир хороший и онсодержит в себе это решение, просто нужно его найти, а не плакать и непричитать. Когда же страдание уходит, ребенок тут же должен получить исопереживание, и позитивную оценку (какой он молодец!), и ласку, а нежность —хоть до потери сознания.
Шантаж плачем — тактика детей, которые знают, что реветь безперерыва — это единственный эффективный способ решения проблемы. Если опытребенка говорит ему о том, что просто так на помощь к нему не придут, ониспользует рев навзрыд, чтобы родители, наконец, зачесались и приняли его нуждыв расчет. Разумеется, долго плач ребенка игнорировать невозможно, недаром онвходит в пятерку самых неприятных для человеческого уха звуков (наравне созвуком рвоты, скрипом тормозов и скоблением гвоздя по стеклу). Так что,родитель, рано или поздно, но непременно сдастся и тем самым скажет своемуребенку буквально следующее: «Если ты плачешь, малыш, то я буду к тебевнимателен и сделаю все то, что ты пожелаешь». Да, прямо так и говорит. Неочень понятно, правда, почему после таких речей, пусть и не высказанных вслух,родители недовольны постоянно плачущими детьми… Они же сами их этому научили!
