– Ты никогда не говорила, что у тебя есть брат, – сказал Ричард.
– И к тому же близнец.
Ричард как-то особенно посмотрел на меня:
– Тогда еще удивительней, что ты мне ничего о нем не говорила. Я думал, близнецы привязаны друг к другу. Между вами нет телепатической связи или чего-нибудь такого?
– Она прервалась, когда я забыла оплатить счет за телефон, – сухо ответила я. Я выключила урчащий двигатель своего чуть живого автомобиля и так сильно дернула ручник, что показалось, что что-то сломалось.
– Ну, ты готов? – спросила я Ричарда, давая ему последний шанс смыться.
Но Ричард уже взялся одной рукой за ручку двери, сжимая в другой руке купленные на бензозаправке цветы.
– Готов, – сказал он и поднял вверх большие пальцы рук, точь-в-точь как летчик-истребитель Второй мировой войны перед атакой.
– Так, мне нужно еще несколько секунд, – сказала я. Но все равно было уже поздно. Мама увидела, как мы сворачивали в проулок, и уже открывала дверь дома, одновременно снимая фартук, как образцовые жены шестидесятых, которые умели одновременно варить картошку и пить коктейли, порхая из кухни в гостиную, и при этом поддерживать интеллектуальные беседы о полетах на Луну.
Мы еще не успели вылезти, а мама уже была возле машины.
– Что, ужасные пробки? – спросила она, целуя меня в обе щеки. – Я подумала, что это единственное, что могло вас задержать, – многозначительно добавила она.
– Я проспала, – сказала я.
– Поздно легла, да? – с укоризной произнесла она. – Так веселилась вчера, что забыла о том, что нужно навестить бедную старую мать?
– Мама, это Ричард, – сказала я, напоминая ей, что я привезла с собой гостя, прежде чем она припомнит тот случай, когда я исчезла по дороге из универмага и она направила на мои поиски всю полицию Южного Мидлэнда. Они даже обследовали местный пруд. Я тогда задержалась всего на десять минут. Когда вошла в садовую калитку, то увидела маму, вытирающую глаза кухонным полотенцем, в то время как огромный полицейский записывал мои особые приметы, и она бросилась ко мне и осыпала меня поцелуями, словно меня не было месяц. Но едва полицейский ушел, как меня больно шлепнули по ноге, и потом рано отправили спать за то, что я, видите ли, выставила их дураками. Я до сих пор помню лицо Колина и радостный блеск его глаз, когда он наблюдал с площадки второго этажа за тем, как меня наказывают. На самом деле я просто пошла домой через пышечную, потому что он мне сказал, что в кустах за культурным центром живут феи.
– Ричард, я мама Лизы, – сказала мама.
– Я думаю, что он и так догадался. – Это был Колин. Он уже стоял рядом с мамой в пестрой модной безрукавке и тщательно отглаженных брюках. Меня б не удивило, если бы он курил трубку. Двадцать семь лет, переходящие в полтинник, – вот возраст моего брата.
– Привет, младшая сестричка, – сказал он, увидев меня. – Как жизнь на двух квадратных метрах?
Он помог мне выйти из машины. Я так волновалась, что мне было трудно разогнуться.
– Я тебе не младшая сестричка, – напомнила я. – Я на восемь минут старше. И живу я не на двух квадратных метрах. Вообще-то жизнь в столичном городе прекрасна, спасибо. Ну, а как твои вершки и корешки, Кол? Уже, наверное, наступила пора сбора силоса.
Колин открыл рот, чтобы дать какой-нибудь остроумный ответ, но в этот момент Ричард тоже вылез из машины и стоял в ожидании, пока его представят.
– Ричард, это мой брат Колин.
– Вы не похожи друг на друга, – задумчиво заметил Ричард.
– Вот и хорошо, – сказал Колин. – Представляю, как бы тогда на меня посмотрели в гольф-клубе. Вы играете в гольф, Ричард?
Я поспешила отвести Ричарда в дом.
Только одна вещь хуже внезапной встречи с братом: это внезапная встреча с его женой. Моя невестка Салли готовила на кухне соус. Когда мы вошли, она даже не оторвала взгляда от конфорки, настолько боялась, что в ее соусе могут появиться комки. Я представила Ричарда, который, видимо, очень нервничал, потому что еще раз удивился, что мы с Колином не похожи друг на друга.
– Угу, – фальшиво улыбнулась Салли. – Забавно, да? Вы знаете, мне многие говорили, что если в одной комнате собрать нас втроем – меня, Колина и Лизу, то за его близнеца скорее можно принять меня! – расхохоталась она. Она говорила это каждому новому знакомому, хотя мне непонятно, что уж тут такого остроумного. Мне кажется, что довольно странно влюбиться в человека, которого все принимают за твоего родственника.
– Ну как ты там живешь на двух квадратных метрах, Лиз? – спросила она.
– Это не два квадратных метра, – напомнила я ей.
– Ах, помню, когда-то и я снимала квартиру, – произнесла она с рассеянной улыбкой, как будто ей было сто лет. На самом деле она была на два года моложе меня. – Никто никогда не моет посуду. Все забывают покупать молоко. Временами кажется, что это какой-нибудь телесериал.
Нечто среднее между «Невоспитанными мужчинами» и «Степфордскими женами». Я один раз была в квартире у еще незамужней Салли, на девичнике, который она благоразумно устроила за месяц до свадьбы, так что ей не грозило мучиться от похмелья в момент принятия брачных обязательств. Во-первых, кто устраивает девичник дома, а не в каком-нибудь разухабистом ночном клубе? Во-вторых, кто готовит на девичник три сотни сырников? И наконец, кем надо быть, чтобы в двадцать четыре года уметь готовить сырники? И иметь для их приготовления специальный противень, еще до того, как он будет указан в списке свадебных подарков как самая необходимая вещь?
Но все равно этот девичник мне запомнился. Было две бутылки вина. Красное опрокинула Джина – классная Саллина тетка, которая держалась на ногах только за счет палки и родного чиппендейла[22](хотя было ясно, что мужского стриптиза нам в тот вечер не дождаться). Бутылка белого вина ушла на то, чтоб оттереть с ковра пятно красного. После чего мы смотрели фильм «Четыре свадьбы и одни похороны» и всерьез рассуждали, как не везло Хью Гранту, что он до самого конца фильма не мог подвести Энди Макдауэлл к алтарю.
– Как жаль, что вы с Колином не женитесь одновременно, – сказала мне Салли в конце вечера, когда я помогала ей сметать крошки с когда-то белоснежного ковра. – Колину бы понравилась двойная свадьба, если бы у меня тоже был брат-близнец, – задумчиво произнесла она. – Он был бы для тебя идеальным мужчиной…
Теперь она прикидывала, не подойдет ли Ричард на эту роль.
– Чем занимаетесь? – спросила она после того, как они исполнили ряд странных телодвижений, в ходе которых она пыталась пожать ему руку рукавицей для горячих блюд.
– Я бухгалтер, – ответил он.
– Неужели? Должно быть, ужасно интересная работа, – сказала она с теплой улыбкой и без всякой иронии.
