Ваш Робин Крут,
писец почтовых открыток».
Бен снова посмотрел на Фонтанну, погладил ее щеку. Она улыбнулась и открыла глаза.
— Ну, как? — спросила она.
— Порядок, — ответил Бен.
— Я хочу есть.
— У нас есть хлеб.
— Пойду на кухню.
— Но завтракать приходи сюда, хорошо?
— Ладно.
Фонтанна привстала и обвила руками шею Бена.
У нее были такие теплые губы. Бен закрыл глаза и приник к ним.
«Дорогой мсье Эфира!
Пишу Вам из одного бара, где мне ужасно нравится. У меня тут появилось много друзей, мы выпиваем и развлекаемся всей компанией.
Когда бар закрывается, мы навеселе расходимся по домам с чувством приятно проведенного вечера. Раньше я только и делал, что смотрел телевизор, но с тех пор, как стал выбираться на люди, жить стало куда интереснее.
А иногда я просто гуляю с бутылочкой пива в руках, и это тоже здорово. Идешь себе, смотришь по сторонам, видишь много веселого и грустного. Если есть охота и время, заводишь знакомства, а нет — можно побыть и одному.
Надеюсь когда-нибудь встретиться с Вами.
Робин Крут, а/я 33»
Фонтанна вернулась с подносом, залезла под одеяло, и Бен дал ей готовые открытки. Она запоздало завтракала и читала, а он снова взялся за дело.
— Ну, по-эхали! — сказала она, набив рот хлебом с вареньем.
Бен стал строчить:
«Дорогая мадам Рабюссье!
Мне попался вот этот рецепт, и я подумал, он вам пригодится. Расскажете потом, как получилось!
Робин Крут, а/я 33».
«Дорогой Тома!
Когда мне плохо, я думаю про обезьян — смотри, как они веселятся!
Мы считаем себя выше их, а неплохо бы у них и поучиться.
На самом деле, я думаю, мы нисколько не выше, но можем, если постараемся, возвыситься.
Когда долго сидишь один, в голову лезет всякая муть.
Напиши мне, если захочешь.
Робин Крут, я/я 33».
«Мсье Жиль!
От детей, конечно, много шума и мороки, но если хорошенько посмотреть и немножко подумать, то в общем-то они довольно забавные существа. У одной моей знакомой были дети, от которых она прямо помирала со смеху и даже повесила на дверь табличку:
„Осторожно, смешные дети!“ — чтобы те, кто не любит смеяться, к ней и не заходили.
А вам посмеяться не хочется?
Робин Крут, а/я 33».
Настала очередь открытки с закатом. Бен долго смотрел на нее, потом перечитал, что написал Ковбой о чете Паша, потом опять посмотрел на открытку…
— Ты не поможешь мне? — попросил он, не оборачиваясь.
Фонтанна вылезла из постели, подошла к Бену, обняла его сзади, так что его затылок очутился меж ее обнаженных грудей. Бен откинулся и через мгновение сказал:
— Ага!
Он стал писать, а Фонтанна читала, глядя ему через плечо:
«Так часто на закате рука встречается с рукой».
Бен взял другую открытку с закатом и написал на ней точно то же самое.
— Каждому по одной, — сказал он.
— Я и сама бы, кажется, не прочь получить вот такую открыточку! — сказала Фонтанна.
— Я это не придумал, а услышал от продавца открыток.
— А как его зовут?
— Ришар.
— Ришар… — повторила Фонтанна. — Ты потому и не подписался, что это чужие слова?
— Да нет… не знаю… как-то неохота. По-моему, подпись все испортит. Робин Крут тут ни при чем. И потом, пусть они лучше общаются друг с другом.
— Закончил?
— Вроде, да.
— Теперь моя очередь включиться в игру.
— А я пошел за новыми открытками.
— Но чуточка времени у нас все же есть?
— Ну, конечно.
Фонтанна обошла вокруг его стула, уселась лицом к Бену и обхватила его ногами.
— Боюсь, так не получится, — сказал Бен.
— Попробуем! — сказала Фонтанна и стала его раздевать.
До заката было еще далеко, но их руки уже встретились и крепко сплелись.
* * *
Фонтанна шла, держа в одной руке сумку с открытками, а в другой — список адресов.
Приходилось действовать осторожно, ведь миссия была секретной.
Дойдя до нужного дома, она должна была сначала убедиться, что на нее не смотрят из окна, а потом прошмыгнуть к почтовому ящику и обратно.
Особенно пришлось ей постараться, чтобы обмануть бдительность мсье Жиля. Она ждала целый час и уже готова была отступиться, но ее выручила собака: завыла раз, другой, и мсье Жиль ненадолго отлучился со своей вахты, чтобы дать ей тумака. Фонтанна сорвалась с места, домчалась до почтового ящика, опустила открытку и живо слиняла.
С другими такой возни не возникало, труднее всего было найти их в городе по адресам.
Бросив открытку в ящик Мильрозов, она увидела в окне маленькую Жанну и улыбнулась ей. Девочка улыбнулась в ответ и стала следить, что делает незнакомая тетя. Фонтанна пыталась объяснить ей всё знаками. Она достала открытку, адресованную Жанне, показала пальцем на нее, потом на девочку: дескать, это тебе! Жанна смеялась, глядя, как тетя размахивает руками. Фонтанна положила открытку под камень, Жанна понимающе кивнула. Они еще разок друг другу улыбнулись, и Фонтанна ушла. У нее появилось странное и скорее приятное ощущение, будто она сама почтовая открытка.
Открытка-закат скользнула в почтовый ящик мадам Паша. Потом, засев в кусты, дождалась вечера, возвращения мужа, ухода жены и снова проскользнула в ящик, теперь принадлежавший мсье Паша.
И, наконец, все сделано! Довольная Фонтанна брела по улицам и дожидалась, когда навстречу попадется Дом, бывший заброшенный, а ныне трижды обитаемый. Верней, четырежды — Фонтанна извинилась мысленно перед котярой.
* * *
Новое дело скоро наладилось, и все пошло заведенным порядком.
Вечером Фонтанна возвращалась в Дом, к Ковбою и Бену. Ковбой показывал очередной список, который составил днем, и они все вместе обсуждали, как лучше написать этим людям, но право решать оставалось за Беном. На другой день Бен писал открытки, Фонтанна их разносила, а Ковбой высматривал очередных адресатов. Потом Бен приносил от Ришара новую партию открыток, Ковбой — письма из абонентского ящика 33, а последней обычно приходила Фонтанна.
Очень скоро пришли первые ответы. Читать их они собрались все втроем. И писем было три.
