— Заранее приношу мои извинения, но пока я все окончательно не улажу, Софи может позвонить или написать по электронной почте.
— И когда конкретно ты собираешься все «уладить»?
— Скоро. Я много размышляла по этому поводу. Думаю, мы должны выработать новую стратегию, придумать что-нибудь, чтобы повлиять на Софи и убедить ее расстаться с прошлым.
— Хочешь сыграть на ее слабостях, — кивнул Эван и, откинувшись на спинку кресла, принялся откровенно разглядывать нас.
В его устах это прозвучало достаточно жестоко.
— Именно так. Были ли моменты, когда вы с Софи не понимали друг друга? Какая-нибудь ситуация, которую я смогла бы использовать как доказательство того, что ей нет смысла держаться за ваши отношения?
Эван взял ручку и постучал ею по столу.
— Можно сказать, что Софи выступает за чистоту во всем. Она не пьет, не курит, даже не принимает аспирин, если у нее болит голова. И она категорически против расслабляющих… веществ.
— Вы имеете в виду наркотики? — уточнила Аманда.
— Да, и я вижу в этом серьезный недостаток.
Я не могла поверить своим ушам: неужели он только что признался в пристрастии к наркотикам?
— Я не наркоман, — уточнил Эван, словно прочитав мои мысли, — но люблю хорошие вина и сигары. И мне нужна женщина с такими же вкусами.
Что ж, я надеялась, дело сдвинулось с мертвой точки. Поднявшись, я обратилась к Эвану:
— Это пригодится. Спасибо, что потратили на нас время.
Мы с Амандой уже выходили в холл, когда он вдруг остановил меня:
— Дэни, можно поговорить с тобой минутку наедине?
Аманда легонько толкнула меня локтем:
— Я сама смогу найти выход, — и направилась в сторону приемной.
А я вернулась в офис Эвана.
— Слушаю.
— Мы обязательно должны пообщаться за ленчем. Я уезжаю из города на несколько дней, но хотел бы встретиться с тобой сразу после возвращения.
Вот черт! Похоже, придется ему прямо все высказать.
— Эван… Я могу называть вас Эван?
— Да, ты ведь знаешь.
Я закусила губу, собираясь с духом. А потом выпалила:
— Я польщена тем, что вы приглашаете меня на ленч, но, думаю, это не очень хорошая мысль.
По лицу Эвана было видно, как он шокирован. Но тут же наш лучший клиент развеселился:
— Ты решила, что я хочу за тобой приударить?
Я кивнула.
— Дэни, ты совсем не в моем вкусе… — Он захохотал, закинув голову. — Не обижайся.
— Нет, конечно… — Я покраснела.
— Отлично. Теперь, после того как мы все прояснили, скажи, когда ты сможешь пообедать со мной?
Я ничего не поняла.
— Мне показалось, что вы не собираетесь меня никуда приглашать…
— Нет… — Он тяжело вздохнул и поднял брови, чтобы слова звучали более весомо. Я прижалась к дверному косяку, пытаясь отстраниться от него.
— Не понимаю.
— Сейчас ты узнаешь кое-что очень личное, и мне бы хотелось, чтобы ты никому об этом не рассказывала.
— Конечно, можете мне полностью доверять. — «Если только я не услышу, что ты хочешь связать меня и выпороть. В этом случае я подам в суд за сексуальное домогательство».
— У меня нет сестер. Мама ушла от нас, когда мне было всего семь. И друзей-женщин у меня никогда не было. Если не брать в расчет свидания, я очень мало общаюсь со слабым полом.
— Понимаю…
На самом деле я совсем не понимала, куда он клонит.
— В последнее время я вдруг понял, что почти не знаю вас, и хочу восполнить этот пробел. Признаюсь честно, с женщинами у меня всегда были только сексуальные отношения. И мне кажется, иметь подругу — это очень здорово.
Я беспомощно уставилась на него:
— И вы выбрали меня?
— Да, тебя.
— Почему?
— Буду откровенен. Я не умею воспринимать женщину как личность. Чаще всего думаю лишь о том, как затащить ее в постель.
Мне захотелось рассмеяться, но я сдержалась.
— А к тебе я не чувствую влечения и могу относиться как к человеку, а не как к сексуальному объекту. Поэтому я и хочу, чтобы мы были друзьями. Уверен, наша дружба не перерастет в роман.
Он только что сказал мне, что я слишком уродлива, чтобы лечь со мной в постель. Лучше бы дал пощечину!
— Что ж, спасибо, сэр… — Я чувствовала себя полной дурой.
— Сообщи мне, когда мы сможем встретиться, — попросил Эван, когда я уже собиралась уйти, так ничего и не ответив.
— Конечно, — буркнула я, пересекая холл. И, когда он меня уже не мог слышать, добавила: — Когда рак на горе свистнет…
— Чтоб он сдох!
— Тебе этого не хочется, — мягко сказала Криста, обнимая меня. — Ты просто сердишься.
— Не хочу его больше видеть! Никогда в жизни!
Сейчас я могла бы сидеть за ужином в доме родителей и пробовать омара. Но сборы всей семьи по четвергам остались в прошлом, и, чтобы не падать духом, я позвала к себе Кристу. После неудавшейся встречи с Софи и неприятного разговора с Эваном я не могла оставаться одна.
— То, что делает твой отец, — ужасно, — говорила Криста, — но неужели его нельзя простить?
— Не знаю, — неуверенно ответила я, усаживаясь на стул в кухне и скрещивая ноги. — Это от многого зависит. Мы пока еще не знаем, насколько далеко все зашло: как давно он изменяет маме, одна ли у него Гретчен, были ли другие женщины?
Криста села рядом со мной.
— Ты собираешься высказать все это папе в лицо?
— Отцу, — поправила ее я. — Пока еще нет. Шон хочет еще покопаться в его файлах. Посмотрим, что удастся обнаружить. Как только у нас будет достаточно доказательств, чтобы уличить этого мерзавца, мы пойдем к маме.
Криста смотрела на меня, широко распахнув глаза.
— Уличить мерзавца? Ты говоришь, как полицейский в кино.
— Цитирую Шона. Он так часто смотрит «Место преступления», что возомнил себя инспектором-криминалистом. И я от него зарядилась.
— Твой брат перегибает палку. Никогда бы не сказала, что ему двадцать пять, он ведет себя как шестнадцатилетний подросток.
Я запустила пальцы в волосы и пригладила их.
— Ты ведь знаешь мужчин. Они взрослеют в два раза медленнее женщин.
— Давай закажем что-нибудь поесть, — предложила Криста.
— Что тебе хочется? Пиццу, или что-нибудь тайское, или индийское?
— Индийское… — Она взяла меню. — Я возьму цыпленка под соусом «корма». Будешь со мной лепешки?
