— Сначала ты на меня кричал, теперь хмуришься.
— Я концентрируюсь, — серьезно ответил он. И Шеннон заметила, что руки у него дрожат.
— Хм, так ты собираешься меня раздеть?
— И что? — Его голос слышался откуда-то снизу, а трясущиеся пальцы мусолили каждую пуговку, пытаясь вытащить ее из петли.
— Мог бы выглядеть немного повеселее. От резкого движения его руки пуговица не выдержала и, оторвавшись, покатилась по полу.
— Что ты сказала? — отчеканил он, заглядывая ей в глаза.
— Ничего. Просто ты почти что раздел меня, неужели тебя это не трогает? Смотри, блузку ты почти снял, на мне остались лишь лифчик и трусики, но они тоже мокрые, и их не мешало бы снять.
Люк выругался и наконец-таки стащил с нее мокрую блузку. Затем открыл аптечку и вытащил оттуда все необходимое.
— Послушай, Шеннон, ты случайно не пьяная? — вдруг спросил он.
— Пожалуй, я изрядно нахлебалась этой бормотухи из залива, — ответила она. Люк примостился рядом с ней и продезинфицировал рану, затем наложил на нее повязку. Но почему так грубо? Шеннон схватила его за руку, когда он собирался было встать. — А что, из моего рта несет грязью? Прости, если так.
— О, Шеннон, ты хочешь моей смерти, — вздохнул Люк, словно его подвергли пытке.
Шеннон подняла руки и обняла его за плечи.
— Прости, Люк, — проворковала она полным сострадания голосом. — Я правда не хотела. Где больно? Давай поцелую.
— О боже! — простонал он.
Их губы слились. Неистово вцепившись в его волосы, Шеннон притягивала Люка все ближе и ближе. Наконец-то это случилось, ликовала девушка, осыпая его поцелуями. Ей хотелось почувствовать его ласки и убедиться, что он любит ее так же, как она его. Неожиданно Люк отстранился.
— Послушай, Шеннон, пора остановиться, — сказал он, прижавшись к ней лбом, словно боясь потерять контакт. — Ситуация выходит из-под контроля.
Девушка нервно сглотнула. А может, не стоит, засомневалась она, но нет, надо идти до конца.
— Люби меня, Люк. Пожалуйста…
— О, Шеннон, но это же…
— Разве не об этом мы оба мечтаем? — Шеннон вскинула подбородок. Это все равно неизбежно. — Лично я мечтаю об этом уже давно.
Люк изумленно открыл рот.
— Ты что, меня все еще боишься? — спросила Шеннон.
— Чертовски!
— Отлично, тогда ты должен знать, что я боюсь тебя с нашей первой встречи. — Шеннон предпочла не вдаваться в разъяснения. Иначе она выдаст свои чувства раньше времени. — Неужели тебе нравится, когда тебя упрашивают, Люк?
— Нет, — выдохнул он. — Я что, похож на идиота?
Он нежно уложил ее на кровать, накрытую чистым белым покрывалом.
— Я решил придержать это гнездышко, на всякий случай. По-моему, случай представился.
— Да. — Шеннон раскинула руки. — Я хочу тебя, Люк.
Повторного приглашения не требовалось. Люк встал и стремительно скинул свою одежду. У Шеннон пересохло во рту.
— Знаешь, я тебя сразу оценила, хотя ты стоял ко мне спиной. Но ты превосходишь все ожидания.
Люк напрягся. Его сконфуженная физиономия рассмешила Шеннон.
— Только не рассказывай, что раньше тебе этого не говорили.
Люк наклонился к ней и нежно заключил ее в свои объятия.
— Я… — начал, было он, но поцелуй Шеннон не дал ему договорить.
Жаль, что не пришлось услышать конец истории, подумала она, отдаваясь во власть его страждущих рук, неистово ласкающих ее тело.
Страсть нарастала с каждой минутой. Неистовый шепот усиливал желание. Как долго Шеннон ждала этого! Наконец-то ей удастся воплотить все свои фантазии, с восторгом думала она.
— О, Шеннон, ты просто не знаешь, что со мной творишь, — шептал он, прерывисто дыша.
— А ты не представляешь, что делаешь со мной, — отвечала она. — Я чувствую себя самой желанной женщиной на свете.
— Так оно и есть, — засмеялся он. — Можешь в этом не сомневаться.
Выгнув спину и стиснув зубы в предвкушении того, что должно было случиться, Шеннон приготовилась принять его. Будет немного больно, но это скоро пройдет.
Люк замер. И посмотрел ей в глаза.
— Но, Шеннон, я…
Нежно обняв его за плечи, девушка не позволила ему встать.
— Я твоя, Люк, — прошептала она.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Но почему ты молчала? — спросил Люк Шеннон, которая нежно поглаживала ему грудь. Ей, уютно, как в гнездышке, устроившейся в его жарких объятиях под теплым покрывалом да при тлеющих угольках в печи, никакой шторм был не страшен. — Так почему ты мне не сказала? — не отступал он.
— О чем, Люк? — Она удивленно вскинула голову.
Его встревоженные глаза потемнели.
— Что у тебя никогда на было мужчины. Или ты думаешь, я не имел права это знать?
Его холодящий душу тон совсем ее не устраивал. Она и так с трудом согрелась, и снова замерзать не было никакого желания.
— Я об этом как-то не думала. Да и потом, когда я должна была это сказать? При первой встрече? Или неделю назад?
— Час назад, меня бы это вполне устроило, — сухо бросил он.
Очнись, Люк. Нам обоим не до того было.
— Пожалуй. Но мы не учли еще кое-что. Мы не предохранялись. Клянусь тебе, Шеннон, со мной такое впервые. А что, если у тебя будет ребенок?
Не может быть, хотела сказать Шеннон. Однако, мысленно прикинув сроки, связанные с началом и концом своего цикла, девушка вздрогнула. Ответа не требовалось.
— Через пару недель мы все узнаем.
— Я не хочу ждать. Что за тон?
— Я тебя не понимаю.
Люк расправил плечи и, притянув девушку к себе, посмотрел ей в глаза.
— Мы поженимся немедленно, — спокойно заявил он.
— Что? — воскликнула ошарашенная Шеннон.
Он укутал ее покрывалом и начал собирать свою одежду. Встряхнув сырые джинсы, он натянул их на себя.
— Я сказал, мы поженимся. Прямо сейчас.
— Нет, — запротестовала Шеннон. — В этом нет необходимости. Ведь мы даже не знаем…
— Это необходимо, — категорично прошептал он, наклоняясь к ней. — Я не хочу, чтобы вокруг нашего ребенка ходили слухи.
— О, Люк, ну кто сейчас на это смотрит…
— Я! — твердо заявил он, тыча себя в грудь. И принялся натягивать свою мокрую рубашку.
— По-моему, ты перебарщиваешь.
— Это мой долг, — серьезно ответил он.
