— Похоже, я появился вовремя, чтобы спасти тебя.
На нем по-прежнему был смокинг, хотя он снял галстук-бабочку и расстегнул верхние пуговицы сорочки. Блеск в его глазах заставил ее задрожать.
— Стэнли… — задыхаясь, начала она, пытаясь чуть отодвинуться.
Но безуспешно. Он обнял ее одной рукой за талию, вторую положил ей на затылок. Орланда не могла ни возмущаться, ни протестовать — ничего. Только смотрела на него, затаив дыхание.
— Есть только один способ, — улыбаясь, произнес Стэнли, — закончить такой изумительный вечер.
Он склонил голову и прижался ртом к ее приоткрытым губам.
Только что Орланда смотрела в темноту ночи, думая, что чудесный вечер остался позади, — и вот уже Стэнли стоит рядом и целует ее. Она отдалась этому волшебному ощущению настолько, что прогреми за окном гром, не услышала бы. И ее тело, и ее душа оказались готовы к его ласкам…
Поцелуи Стэнли стали настойчивее, глубже, язык сплетался с ее. Она сама обняла его и прижалась к нему изо всех сил, ощущая его возбуждение.
Стэнли что-то пробормотал. Но она не поняла. Она вообще не понимала ничего, кроме того, что он целует, целует, целует ее, а она отвечает, отвечает и отвечает на поцелуй…
Не отрываясь от ее рта, Стэнли стал подталкивать ее куда-то.
— Идем… ко мне, — расслышала вдруг Орланда и внезапно обрела голос.
— Нет, подожди… Пожалуйста… Я… я…
— Молчи, — сказал он, по-прежнему не отрываясь от ее губ. — Все будет хорошо, поверь мне, дорогая. Я так хочу тебя…
Она уже готова была уступить ему, тем более что страстно мечтала о том же. Но… но мечты не сбываются. Никогда! Только не у нее!
Орланда откинула голову назад.
— Стэнли, нет. Пожалуйста… Пожалуйста, прошу, послушай меня. Ты не знаешь, что…
Он расслышал мольбу в ее голосе и позволил отстраниться, но не выпустил из кольца своих рук. Его серые глаза вглядывались в глубину ее карих.
— Не бойся, я не причиню тебе боли. Я знаю, что ты давно не была с мужчиной. Что смерть отца Камиллы стала для тебя тяжелым испытанием. Но ты должна жить дальше… — Ее глаза широко раскрылись, она хотела что-то возразить, но он поспешно продолжил: — Ты красивая желанная женщина, и сейчас перед тобой открылась совершенно новая жизнь. Прошлое кончилось, оставь его позади. Помни всегда о Джерри как об отце Камиллы, но продолжай жить…
Ее лицо исказилось от ужаса. Орланда судорожно открывала рот, как вытащенная из воды рыба, пока наконец ей не удалось выдавить из себя:
— Джерри?.. Нет… Ты не знаешь, что говоришь… Джерри не был ее отцом…
Стэнли отшатнулся, словно она ударила его кулаком в лицо.
— Тогда кто?
Орланда почувствовала, что больше он не удерживает ее, и отодвинулась.
— Я… не знаю.
Его глаза потемнели.
— Что?!
Она сглотнула.
— Я не знаю, кто отец Камиллы… Понимаешь…
Стэнли в ужасе отшатнулся от нее.
— Ты не знаешь, кто отец твоего ребенка? — В нем все закипело от гнева. — Ты была с таким количеством мужчин, что даже не знаешь, от кого забеременела? — Резкость его тона и слов глубоко ранили ее. Он увидел, что Орланда побледнела, сжалась, но безжалостно продолжил: — Значит, этот твой Джерри, про которого ты мне говорила, и твоя трагическая утрата — всего лишь жалостная история, чтобы размягчить меня?
Орланда попятилась.
— Ты… ты не понимаешь, — еле слышно прошептала она.
Его красивые губы презрительно скривились.
— О нет, я прекрасно все понимаю. Теперь я понимаю всю правду. А я-то собирался защищать тебя, доказывать, что все оскорбления, и мои, и матери, — грязная ложь. Какой бы несчастной ни была твоя жизнь, дорогуша, это не извиняет твоего развратного поведения! Настолько развратного, что ты даже не позаботилась выбрать своему ребенку одного отца! — Лицо Стэнли перекосилось от отвращения. — Неужели тебе и в голову не приходило, какие последствия твое безответственное поведение будет иметь для несчастного малыша? Позволить, чтобы у ребенка не было отца, более того, чтобы он даже не знал, кто его отец!
— У Камиллы есть я! — с мукой в голосе выкрикнула Орланда. — И я никогда не покину ее! Никогда!
— Камилле нужен отец, — уже сдержаннее произнес Стэнли. — Вопреки всеобщему убеждению, что девочки больше нуждаются в матерях, а мальчики в отцах, все обстоит как раз наоборот. А ты лишила твою дочь даже права знать, кто он. Или будешь врать ей, что это твой Джерри? Чтобы скрыть правду о том, какая распутная у нее мать?
Тихим, но каким же презрительным, осуждающим был его голос!
Стэнли окинул Орланду таким взглядом, что лучше бы плюнул, и пошел к двери. У него было такое чувство, словно прекрасная роза в его руках превратилась в осклизлую, сгнившую ветку.
Перед глазами Орланды все плыло и кружилось. Молниеносный переход от любовной страсти к бешеной ярости потряс ее. Но она знада, что обязана объяснить ему все.
— Стэнли, — произнесла молодая женщина полным отчаяния голосом, — я действительно не знаю, кто отец Камиллы, это так. И я знаю, что лишить ребенка отца, — это ужасно. Но, но… пожалуйста… будь снисходительным к Джерри…
Он повернулся, недоумевая, правильно ли понял ее слова.
— Быть снисходительным к Джерри? Ты этого просишь?
— Да. Джерри не отец Камиллы. — Орланда тяжело сглотнула. — Джерри… ее мать. — Стэнли уставился на нее как на умалишенную. И она заставила себя продолжить: — Джерри… Джеральдин Стар заменила мне сестру. У меня в мире не было никого, кроме нее, а у нее — только я. Но потом случилось несчастье… Когда однажды поздно вечером Джерри возвращалась домой, на нее напали двое подвыпивших мерзавцев… Думаю, нет смысла рассказывать, чем все кончилось для нее… Еле живая она добралась до дому, а через полтора месяца выяснилось, что Джерри беременна… Ей предложили избавиться от ребенка, но она наотрез отказалась… — В горле Орланды словно что-то застряло, мешая говорить, глотать, дышать, но она переборола себя. — Джерри сказала, что будущий ребенок ни в чем не повинен и что она вырастит его, окружив любовью и заботой, которой была лишена сама… И я поддержала ее, пообещав сделать все от меня зависящее для малыша. — Она шептала, и Стэнли должен был напрягаться, чтобы разбирать ее слова. — Разве наше решение было так уж преступно? А когда Джерри не стало — так нелепо, так трагически, — я поклялась, что выращу ее дочь как свою собственную, заменю ей мать. И я не нахожу ничего предосудительного в моем намерении…
По щекам молодой женщины текли слезы. Воспоминания об утраченной подруге-сестре разрывали ей сердце. Поначалу, когда Камилла была совсем крошечной, а Джерри только-только умерла, Орланда плакала часто, в основном по ночам, но постепенно слезы иссякли, скорбь стала менее острой, но не менее глубокой.
