— Значит, не хочешь делиться по-хорошему?
Ивашка с тревогой взглянул на Игната — «шестым» чувством он ощутил приближение большой опасности.
— У меня нет золота, — твердо решил держаться до конца Ивашка. — Даже ежели ты убьешь меня, тебе это не поможет.
— Не-е-ет, я не убить, а спасти тебя пришел, — заверил Игнат. — Убивать тебя другие будут, те, кто сектантов твоих у реки уже расстрелял. Так вот, ублюдок, как они вернутся, тебе конец!
Ивашка занервничал и замялся.
— Ну-у-у… Я имею кое-что на жизнь безбедную, — признался он. — Только…
— Сколько? — оборвал его на полуслове Игнат, алчно сверкнув глазами.
— Ну-у-у…
— Хрен гну! Говори, не мямли.
— Не могу сказать точно, не считал.
— Так и быть, вместе посчитаем, — взглянув на дверь, перешел на шепот Игнат. — Я тебе и за границу помогу перебраться. Богатым людям, как мы с тобой, нечего делать в этом нищем государстве.
Игнат чувствовал себя, как уставшая собака: все, что он хотел, так это лечь и умереть. Сегодня, после невероятного освобождения девушки из его власти, казалось, все потеряно. Он и надеяться не смел, что так просто удастся разговорить упертого сектанта, а тут… Игнат нервничал. Он все поставил на кон, и ему было что терять. Затеянная им игра более важна, чем вся его карьера или даже жизнь!
С улицы послышалось какое-то оживление. Игнат метнулся к окну.
— Ну вот и Маркел с товарищами вернулся, — прошептал он. — Стало быть, скопцам уже кердык! Но, судя по тому, как они настроены, нам тоже остается жить не так уж и долго!
— Они меня расстреляют? — встревожился не на шутку Ивашка, жизнь показалась ему милее денег.
— Нет, сейчас мы тихо выскользнем отсюда, — ответил Игнат, досадливо скрипнув зубами.
— Ускользнем? Куда?
— В дом к твоей Аннушке. Кстати, кем она тебе приходится — прислугой или любовницей? — Игнат думал, что сбежавшая Анна не оставит своего благодетеля и где-то дожидается его.
Услышав упоминание о девушке, Ивашка сразу же обмяк.
— Как ты пронюхал про нее, аспид? — спросил он, едва ворочая языком.
— Извиняй, но я служебные тайны не разглашаю, — ответил Игнат.
— Так она дома? Не арестована?
— Сейчас пойдем, сам убедишься. У нас нет сейчас времени обсуждать лишнее.
Сафронов посмотрел на Игната. Тот тревожно выглядывал в окно и осторожно вытягивал из кобуры маузер.
— Это что ж получается, — удивился Ивашка, — нынче и ты у своех не в чести?
— Ну что ты! — оскалился Игнат. — Это я из-за тебя стараюсь. Товарищи хотят убить тебя, а я не хочу им этого позволить.
Игнат, приложив ухо к двери, помрачнел.
— Сюда идут, — выдохнул он озабоченно. — Их много. Давай-ка подсоби, друг сердешный — Игнат двигал письменный стол к двери.
— А куда же мы отсюда денемся? — ужаснулся Ивашка, чувствуя внутри себя холод. — Нас же не выпустят живыми? А может, через подземный ход?
— Подземный ход? Даже не мечтай об эдаком благе! — с грустью покачал головой Игнат и вдруг оборвал себя на полуслове, поскольку в голову неожиданно пришла здравая, а может, даже и спасительная мысль.
В дверь кто-то тихо постучал.
— Занят я, — крикнул Игнат, целясь из маузера.
— Это я, Гришка Мантуров, открой, — послышалось из коридора.
— Говори, что надо, и уходи, — крикнул раздраженно Игнат.
— Маркел к начальству пошел на тебя доносить, а я вота упрядить пожаловал.
— Чем же я эту гниду обозлил, не знаешь?
— Он думает, что ты пособник бандитский и банду на нас к реке наслал.
— А скопцов расстреляли?
— Нет, Маркел не велел. Их токо бандиты малость прорядили, а мы и пальцем не тронули!
— Так вот за что Маркел на меня оклычился.
— За все сразу. И бойцов всех, акромя меня, против тебя настропалил!
— А ты? Почему ты за меня заботишься?
— Сам не знаю. Наверное, за то, что вместо фронта в ЧК пристроил!
— Хоть один благодарный нашелся, а все остальные суки тифозные.
— Ты бы уходил, Игнат, от греха подальше, — снова заговорил из-за двери Гришка.
Игнат посмотрел на массивный шкаф, стоявший у стены справа от окна. Решение пришло мгновенно.
— Дверь подопрем, — приказал Игнат. — Только пошевеливайся, Иисус недоделанный. Или, может, прямо сейчас сотворишь чудо и сделаешь нас невидимыми?
Ивашка поджал губы, но промолчал. Он проглотил обиду. Скандалить в логове чекистов не входило в его расчет.
Вдвоем с Игнатом они придвинули шкаф к двери и обернулись к стене, у которой тот простаивал десятки лет: в ней темнел заколоченный досками проем.
— Что, зришь воочию «райские врата»? — прохрипел Игнат, указывая стволом маузера на «открывшееся чудо». — Я, конечно, не бог, как ты, урод мордастый, но, как видишь, тоже кое-что умею!
— Да, — согласился Ивашка и утвердительно кивнул.
— Не веришь глазам своим или ущипнуть для убедительности?
— Не надо. Я вижу доски. Но что за ними?
— За ними подвал и спасение.
— Так чего мы ждем?
— Признания…
Ствол маузера, описав полукруг, остановился нацеленным в грудь Сафронова.
— Я же признался тебе? — пролепетал тот, бледнея.
— Ты только обещал чем-то поделиться, — злобно улыбнулся Игнат. — Осталось выяснить, чем именно и где «это» спрятано.
— Нет, я скажу тебе все только тогда, когда мы выберемся отсюда! — заупрямился Ивашка, не доверявший хитрому чекисту.
Но тот умел дожимать строптивцев.
— Последний раз спрашиваю — где спрятано золото? — «надавил» безжалостно Игнат. — Говори где, контра, и мы сразу же уходим!
— Но ты обманешь меня, по глазам вижу! — упорствовал Ивашка.
— Не скажешь — я уйду, а ты останешься! — пригрозил Игнат. — Тогда тебя расстреляют, дурень.
— Меня? Расстреляют? За что? — прошептал Ивашка полуживой от страха. — Но ведь других отпустили — я же сам слыхал об том только что…
Игнат для устрашения взвел курок маузера, а обомлевший Ивашка уставился на ствол, как на жало скорпиона.
— Других отпустили, а тебя расстреляют, — еще сильнее надавил на него чекист. — Твои скопцы — люди несознательные и проповедями обманутые. Главный враг ТЫ! Так вот думай, вражина.
В дверь забарабанили чем-то тяжелым.
— Будь ты проклят, дурень! — рявкнул в сердцах Игнат и попятился к проходу. — Тут смерть в дверь стучится, а он торгуется, как на базаре!
