– Тебе это не идет, Ксюша.
– Что?
– Озлобленность.
– Не каждый день по голове бьют и сумки воруют.
– Про сумку ты мне ничего не говорила.
– Играю в несознанку. Там же мой блокнот с выводами, набросками, идеями. Все теперь врагу досталось. Ну, вот пример. Я сделала вывод, что у Анны Железняк не осталось связей в Москве. С Лаврушиной они сидели вместе. Я думаю, она к ней пришла после побоища. Дальше только догадываться можно. Девка не дура, даже при связях она не пойдет к друзьям. Ведь ее круг знакомых в первую очередь проверять будут, если она в федеральном розыске. Пять дней прошло, а из Москвы она не уходит. Значит, дела есть. А где жить? Вот я и вписала себе в план проверить все общежития, в том числе и театральные, а также третьеразрядные гостиницы. Мы же знаем, что она пользуется паспортом Нины Александровны Лаврушиной. Женщина с такой внешностью с восьмилетним ребенком каждому дежурному запомнится. Адреса всех приютов выписала. И что? Теперь все мои наработки у них в руках. И еще мой мобильник. Сотни деловых телефонов в памяти, а главное – телефон Ушакова. Дома его застать невозможно. Я звонила ему на мобильник. Он мне позарез нужен. Вчера мы договорились с ним о встрече. Я сама ему сказала, что еще не знаю свой точный распорядок дня. Договорились, что перезвоню сегодня в первой половине дня. Так и хотела сделать – взять фотоматериалы у фотографа и позвонить ему. А теперь шиш с маслом! Все наперекосяк!
– Не переживай, Ксюша. Никаких особо секретных материалов врагу не досталось, а поиски по гостиницам уже ведутся. Начали сразу после их исчезновения из больницы. Я думаю, что и те, кто умеет так стрелять, как эти молодчики, думать тоже научились. Анна Железняк у меня из головы не выходит, хотя для нас она звено не очень важное. Нам мальчишка нужен. И с наркотиками ты тоже права, очень смахивает на подставу. Но вот побег из зоны меня очень настораживает, причем продуманный и проработанный заранее. И по поводу Москвы ты права. Сбежала, так схоронись, затихни. Нет, ей в Москву надо, и уходить она отсюда не собирается.
– Не дай Бог, Николай Николаич, если мы правы. Тогда на этой парочке можно поставить крест. Их не спасти. За мальчишкой охота и за Анной охота. Это только со стороны кажется, что Москва город большой. Ничего подобного. Тут и спрятаться негде.
Подошел медэксперт.
– Товарищ полковник, труповозка приехала, мы покойника забираем. Результаты к вечеру доложу.
– Вези, Саша, мне ведь он не нужен. – Он повернулся к оперативнику, разбиравшему шкаф с альбомами.
– Леня, а джип в розыск объявили?
– Как только Ксения Михайловна в себя пришла, так тут же дали сигнал. План «Сирена» в действии.
– А что гэбисты, Николай Николаич? – спросила Ксения.
– На запрос не отвечают. Тяжело с ними работать. Опять генерал Черногоров к генеральному пойдет, только он на гэбистов нажать сможет. Не любят чекисты признавать, что отсеянный ими персонал в криминалитет ушел. Много амбиций.
– Судя по методам и подготовке, орудуют бывшие чекисты, – наглость, натиск, быстрота, слаженность. Но возникает новый вопрос: не на себя же они работают. Они по природе своей исполнители. Важно узнать их хозяина, тогда будет от чего плясать.
– Хозяин есть и у второй банды. Я уже доложил руководству, что результатов ждать придется не один день.
– Тимохина отстранили.
– Чего тебе говорить, сама все знаешь. Мужик он горячий, несдержанный, так ведь не просто бычара безмозглый, а семьдесят восемь особо опасных своими руками взял. Шесть пулевых ранений и четыре колотых раны за двадцать семь лет службы. И знаешь, Ксюша, я за все эти годы ни разу от него не слышал недовольства. Его стажеры уже в полковниках ходят, а он этому только радуется, будто сам в генералы вышел. А ведь так в капитанах и помрет. Характер дрянной, по два несоответствия в год получает. Только плевать он хотел на звездочки. А без работы мужик сопьется. Я его знаю. Отстранение для него смерти подобно.
– Знаю, Николай Николаич. Мы с ним не раз вместе работали, я на него не жалуюсь. Странный человек, из двух половинок составлен, одна белая, другая черная.
Врач подала Задориной мензурку с жидкостью и стакан воды.
– Выпей, Ксения, для сосудов полезно. Головенка-то болит. И у кого рука может подняться на такое хрупкое существо?! Негодяи!
Ксения выпила лекарство.
– Уф, гадость какая!
– Согласен, – сказал Саранцев, – но полезные вещи не всегда красивы и вкусны. Мы тут все закончили. Уходим.
– Черт! Знать бы, где сейчас Анна с мальчишкой находятся, – неожиданно произнесла Ксения.
* * *
Анну и мальчика разделял небольшой коридор метров в десять. Женщина поднялась на четвертый этаж пешком. Дежурная по этажу поджидала ее с нетерпением и, как только Анна появилась, схватила ее за руку и отвела к себе в закуток, где помещались только кровать и тумбочка.
– Случилось что, Зойка?
– Не знаю. Тут тебе самой решить надо, случилось или нет. Как только ты из гостиницы ушла, минут через десять приперся какой-то мужик. Лет сорок, высокий, красивый, то, что надо, и прямиком в вашу половину коридора. Я на дыбы, окликнула, куда, мол, прешь, гражданин. Он обернулся и так спокойно с улыбочкой говорит: «Я к господину Игнатову. Он меня ждет». Игнатов живет в номере против вашего. Мужик редко выходит, странноватый малость. Ну что делать, я пропустила, а сама смотрю. Доходит он до конца и стучит в ваш номер, причем как-то странно, будто сигнал подает. Кешка тут же ему открывает, и мужик ныряет вовнутрь. Замок щелк! Я подошла к двери, прислушалась. Тихо. Ты мне милицию вызывать не велела, я не стала. Сижу на стреме. Два с половиной часа прошло, а он не выходит.
– Понятно. Значит, его я интересую, а не Кешка. Уже легче.
– Что делать-то? Может, мужиков позвать?
– Ничего не выйдет. У него ребенок в заложниках и наверняка пистолет есть.
– Господи! – дежурная замахала руками. – Только не это!
– Обмануть его надо. Но как?
– Не выдумывай! Ты чего, спецназ, что ли?
– А почему бы и нет? Неплохая мысль, между прочим! Когда-то в одном фильме я акробатку играла. Под куполом цирка, конечно, настоящие крутились, но и меня кое-чему научили.
– Ты что задумала, девка? Жить надоело? Он же тебе шею свернет двумя пальцами.
– Веревка прочная у тебя есть?
– На кой ляд она здесь нужна! У нас балконов и лоджий нет. Эту развалюху в середине шестидесятых строили.
– А где взять?
– Тут за углом в Лялином переулке рыболовный магазин открыли. Я там леску для белья покупала на балкон. Там и веревки есть разные.
– Следи за номером. Если этот хмырь Кешку выведет, вызывай мужиков, если нет, то и не рыпайся.
