чтобы кусок не встал в горле от созерцания мерзкой твари. Волх, заметив это, спрятал «сердце» обратно в мешок и, затянув ремешки, бережно положил котомку себе на колени.
— И вправду ценный дар отправила княгиня Рисса, — от Херульва не укрылось то, с каким благоговением он произнес имя жены Драговита, — впрочем, уж кто-кто, а она всегда держит свое слово.
— Что есть, то есть, — хмыкнул Херульв, — встречался с ней?
— Бывал у нее в Волине, — пожал плечами князь, — то есть у Драговита, конечно. Погостил бы и подольше, но нельзя — пока меня не было, княжение из-под носа чуть не увели.
— Князь говорил, что у тебя тут хватает врагов, — небрежно сказал Херульв.
— Хватает, — поморщился Волх, — с запада корелы и емь набегают, с востока весь беспокоит, а с юга подбираются кривичи. Вот с ними и есть главная беда.
— Кривичи? — переспросил Херульв, — а это еще кто такие?
— Буйный народ, много о себе мнит, — неохотно сказал князь, — они-то славянского роду, как и здешние словене, только уж больно много их стало. Раньше оно и к лучшему было — князей много и каждый себя главным над остальными мнит, вот они и грызлись между собой. А потом, откуда-то с юга появился среди них князь Избор: срубил град, назвав его своим именем и теперь зовет себя князем всех кривичей. Да ладно бы только их — уже и на север он начинает поглядывать, хочет раздвинуть свои владения до самого Нево.
— Понятно, — усмехнулся Херульв, — а воевать тебе, я так понял, особо с ним нечем?
— То-то и оно, — поморщился Волх, — сам видел, сколько у меня людей. Да и не хочу я с ним войны — убьешь его, а на смену другой придет, ничем не лучше. Нет, пусть он сам передо мной склонится, признает меня старшим братом, а себя младшим.
— И как ты его убедишь? — спросил Херульв, — сам говоришь, у тебя воев немного.
— Теперь уже побольше, — Волх подмигнул фризу, — вдвоем мы это дело быстро спроворотим. Значит, сделаем так — как зима наступит, ты поедешь к нему со своими людьми — я дам провожатых. Тебя Избор тронуть побоится, варягов он уважает — да и не совладать ему с вами. Поедешь к нему и скажешь, что летом я жду его, со всеми, кого он захочет взять с собой, в условленном месте на Мутной. Что у меня теперь и воев теперь побольше, чем у него будет и иной силы прибавилось, а если он не верит, так летом пусть сам и убедится, чего я теперь стою.
— Что я не пойму к чему ты клонишь, — нахмурился Херульв, — ладно, то, что он моих хирдманнов увидит и призадумается — это я понимаю. Но что ты еще ему показать надумал, чем удивлять собрался? А если и есть чем — так зачем лета ждать?
— А вот увидишь зачем, — хитро улыбнулся Волх, — ты как, знаешь, что мое имя по-здешнему значит?
— Волх? — пожал плечами Херульв, — ну волхв, колдун значит, вендский.
— Вот именно, — сказал князь, — у меня раньше иное имя было, а Волхом меня уже здесь прозвали — было за что, уж поверь. Рисса сильная жрица, многое умеет и я кой-чему у нее научился — да вот только Избор не верит, что у меня дар есть. Понятно почему — волхв выше князя, так и я, выходит, должен над ним стоять. А вот с этой вещицей, — он погладил кожаную котомку, — я сразу докажу, что он мне не ровня. Но зимой с той волшбы толку не будет, зимой у змеев и ящеров кровь стылая, мало что льдом не замерзает А вот летом — сам увидишь
