сержант вышел на проверку сигнала из банка не один, а с напарником и едва дверь банка открылась, как прямо в проход начали лететь одна за другой пули, выпущенные из служебного «Барса». Первая же пуля попала шедшему впереди Лису в грудь, отбросив его назад на следующего вторым князя. Они вместе повалились на пол, кто-то успел толкнуть дверь, отрезая помещение банка от улицы и тем самым прекращая свинцовый ливень.
— Лис ранен!
— Хватай его, — раненного подхватили под руки и поволокли обратно в главный зал, впрочем, судя по выступившей на его губах кровавой пене, спасать грабителя было уже поздно. — Что делать будем?
На лицах бандитов — пусть даже за масками были видны только глаза, но даже они отражали полный спектр обуревающих их эмоций — проявилась полна растерянность. Весь план предполагал один стремительный наскок, а вступать в полноценные боевые действия никто реально не собирался.
— Поднимай людей, пустим их вперед в виде живого щита, а сами под прикрытием прорвемся к повозке и свалим пока жандармы не набежали.
Сказано-сделано. Бандиты, бросив уже бездыханное тело подельника, вновь подхватили сумки с деньгами и принялись пинками поднимать ставших резко небесполезными посетителей банка. Импровизированный хашар от своей роли оказался не в восторге, но, когда в спину упирается пистолет, а на полу уже валяется один труп, большого желания высказывать свое недовольство бандитам как-то особо не находится. Просто берешь и делаешь то, что от тебя требуют, надеясь на благополучный исход.
Дальше все происходило очень быстро. Вновь открылась дверь банка и оттуда начали выбегать люди. Визжа, крича и матерясь, порская сразу в разные стороны, чтобы уйти с потенциальной линии огня. За ними ломанулись и бандиты, таща на себе награбленное.
— Бах! Бах! Бах! — С разных сторон начали палить бандиты и полицейские. К одинокому бойцу уже подтянулась пара соседних квартальных надзирателей, еще один рванул за подмогой, впрочем, новости и так распространялись со скоростью молнии, и в губернском жандармском управлении уже поднимали силы в том числе и специальный отряд, подготовленный для боя в городской застройке, созданием которых озаботились еще лет пятнадцать назад. Впрочем, к месту действия они все равно не успевали, так что в расчёт их брать смысла нет.
Зато есть смысл брать в расчёт пятого подельника налетчиков, который стоял около запряженной двойкой лошадей пролетки и представлял собой своеобразную «группу эвакуации». Он тоже был вооружен и в момент, когда бандиты пошли на прорыв, открыл стрельбу полицейским во фланг, мгновенно ставя их в невыгодное положение. Один служитель закона упал, схватившись за грудь, другой, — забыв обо всем, бросился внутрь расположенной в соседнем здании скобяной лавки в поисках укрытия, и только последний полицейский, достаточно хладнокровно упав на брусчатку, чтобы сократить свой профиль, выпустил все пять оставшихся в барабане патронов и только после этого тоже предпринял ретираду.
Стрельба в итоге обошлась бандитам в еще одного раненного. Им оказался Заяц, поймавший пулю в живот и теперь отчаянно матерящийся, проклиная всех полицейских мира. Его кулем закинули в повозку и та, не теряя времени рванула прочь в сторону реки Цны, туда, где располагался Казанский монастырь, и где проще было затеряться. Тем более стоило ускориться, что из-а поворота Красной улицы на проспект выскочили несколько всадников которые явно относились к какому-то силовому ведомству.
— Гони! Гони быстрее! — Медведь трясущимися от возбуждения руками принялся перезаряжать свой барабанник, но в подскакивающей на булыжниках повозке сделать это было максимально затруднительно. Только князь достаточно хладнокровно достал из кармана запасной барабан, который носил с собой еще по армейской привычке, и быстро сунул его на штатное место, не заморачиваясь с перезарядкой камор по-отдельности. Да на новейших «Барсуках», использующих патроны с цельными латунными гильзами, делать это было проще, но совершенно точно не в такой момент.
— Доктора, мне нужно к доктору, истеку же кровью, — каждый подскок повозки на очередном дорожном ухабе «пробивал» рану бандита тягучей болью, кишки как будто жгло огнем, заставляя уже даже не материться, а просто заунывно причитать.
Выстрелы, цокот копыт, свистки полицейских, крики, стоны, дробный перестук колес — все это в моменте слилось в дичайшую какофонию, князю даже на секунду показалось, что он опять ведет своих второсортных — первосортные были гвардейские, но их во время войны на всех не хватало, вот и сформировали пару полков такой себе эрзац-тяжелой кавалерии из резервистов — кирасиров в атаку на баварцев. Он даже тряхнул головой и сильно ущипнул себя за ногу чтобы сбросить наваждение, тем более что просвистевшая у уха пуля намекала, что расслабляться пока рано.
— Доктора… — Продолжал стонать раненный.
— Да ты достал уже заткнись! — Медведь выхватил откуда-то из-под одежды длинный нож и одним ударом вскрыл раненому горло, одновременно выталкивая уже мертвого, по сути, человека из повозки. Но обескураженный взгляд князя бандит только оскалился и пояснил. — На четверых куш делится лучше, чем на шестерых!
— И что у нас тут? — Губернский полицмейстер нервно подкурил кое-как забитую табаком трубку. Ему уже телеграфировали из столицы с недоуменным вопросом о том, что у них там в Тамбове вообще происходит, и какого лешего он подобное позволяет. Предчувствие близкой головомойки делало коллежского советника Говорова крайне раздражительным, его настроение волнами расходилось вокруг, заставляя, кажется, и подчиненных бегать быстрее.
— Ограбление, ваше высокоблагородие. Предварительно, пятеро варнаков вооруженных, четверо внутрь пошли, один снаружи дожидался. Сколько денег забрали выясняем, но вроде бы не меньше миллиона целковых. Двое полицейских погибли, один ранен… Тяжело. Так же пострадали при перестрелке двое гражданских, это если не считать истерики у барышень и пару разбитых носов.
— Надеюсь, гражданских не наши остолопы подстрелили… — Думать о том, что будет с его карьерой, если в газетах напишут про расстреливающую мирных горожан полицию, Говорову не хотелось абсолютно.
— Боюсь, ваше высокоблагородие, тут опять же порадовать нечем. Твари пустили людей перед собой в виде живого щита, и стреляли, прикрываясь их телами. Полицейские стреляли в ответ, так что… — Следователь не так давно созданной сыскной полиции только развел руками.
К середине столетия структура полиции на местах получила разделение на следственную и территориальную части. Например, в Тамбове территориальная полиция базировалась на системе квартальных надзирателей, за каждым из которых была закреплена собственная территория. Им подчинялись дворники, всякие внештатные агенты, добровольные помощники и прочие содействующие. Так же квартальные обыкновенно имели в подчинении два-три нижних полицейских чина, поскольку хоть должность
