не ездит к родителям. Они не обсуждали это, Илья просто знал. И считал, что Майя должна сама решить этот вопрос – рассказать о своей жизни отцу и матери. Она должна взрослеть. И нести ответственность за свои слова и поступки. Он видел два дня назад в спальне, как тяжело Майе давалась ложь в разговоре с Михаилом Львовичем, как не по себе было, когда Май поняла, что обман с командировкой в Шанхай раскрыт. Он привычно читал все, что отражалось на ее лице. И понимал – девочка еще много будет думать над создавшимся положением и обязательно сделает шаг. Правильный. Или он в ней ошибся. Но Илья был уверен, что не ошибся.
Машина наконец сдвинулась с места. Илья посмотрел на часы. Должны успеть вовремя.
– Это еще потому, что дорогу ремонтируют неподалеку, Илья Юльевич, – подал голос водитель. – Это же только у нас дорогу ремонтируют в самое время, когда машин больше всего. Но мы сейчас дворами.
И свернул в ближайший переулок.
Вчера Майя устроила очередной сюрприз. Илья возвратился домой и увидел на двери спальни… портрет скрипача. В лучших традициях девичьих влюбленностей. Густые длинные волосы, смазливое лицо, джинсы, скрипка и – восторг в глазах Майи. Все бы ничего. Но ЭТОТ тип на двери ЕГО спальни.
Порой Илье казалось, что она его провоцирует. Специально. Как с тем контрабасом, что стоит в гостиной. Нет, он все понял про инструмент и Севу, но футляр с содержимым вполне можно было разместить там же, где и скрипку. Места достаточно. Однако Майя поставила его на самое видное место – в гостиную. Словно ждала: что дальше? А дальше Илья уже пару раз натыкался на этот контрабас в темноте, отбил ногу, выругался и услышал в ответ со стороны кухни: «Осторожно! Не урони! Ты расстроишь инструмент!»
Скрипач в спальне, похоже, был следующим номером программы. Илья отошел на некоторое расстояние от двери и стал задумчиво разглядывать постер, как в картинных галереях изучают полотна известных мастеров.
– Нравится? – глаза Май блестели. Девочка откровенно хулиганила. – Он виртуоз.
Илья кивнул головой, а потом сказал:
– У тебя есть ровно десять минут, чтобы снять отсюда виртуоза.
– Почему?
– Потому что если это буду делать я, то, боюсь, получится не очень аккуратно.
Сказал и вышел.
Ровно через десять минут всю квартиру наполнили труднопереносимые звуки. Что-то среднее между ором кота, которому прищемили хвост, и царапаньем по стеклу. Это Майя водила смычком по струнам скрипки, издавая ужасающее завывание.
Так Илья понял, что постер все же сняли. И сразу же стали высказывать свое отношение к несправедливости этого мира.
Он искал в морозилке лед для виски и улыбался. Не просто улыбался – ему было хорошо. Илья как-то разом прочувствовал все: темный вечер за окном, уютный теплый дом – свой дом, предстоящий вечер, Май, которая после душа раскидает полотенца по всей ванной, а потом уснет у него под боком…
Она не выдержала первая. Звук прекратился, и вскоре из коридора послышался вопрос, заданный невинным голосом:
– Июль, я тебе не сильно мешаю? Просто современные композиторы… они своеобразны.
– Что ты, – очень серьезно ответил он. – Совсем не мешаешь. Но на всякий случай передай современным композиторам, чтобы аккуратнее сочиняли. Так можно расстроить скрипку, наверное.
* * *
Она все-таки сделала это. Сделала то, от чего уберегла себя в дни после… Когда мучительно минуту за минутой перемалывала в себе ТО событие. Их первую близость. Его слова про господина без сердца. Горький запах табачного дыма, которым тянуло с балкона. И десять дней молчания.
Тогда она удержала себя. Сейчас – нет. Намертво въевшаяся информация с приглашения. Его будто невзначай сказанное: «Я буду поздно». Нет, Майя должна посмотреть. Какой он вот там. В своей среде обитания. В своей каждодневной реальности, в которой он существует большую часть времени. Тот день, когда она была в его офисе, казался далеким и сном. А Майе нужна информация. Чем больше, тем лучше. Чтобы утолить постоянное сосущее чувство голода внутри. Голода трех НЕ – неуверенности, незнания, непонимания.
* * *
– Где лучше припарковаться, Илья Юльевич? – поинтересовался водитель.
Они уже подъехали к банку.
– Возьми правее, там больше места.
Водитель согласно кивнул. Илья не знал, сколько продлится презентация, и надеялся, что затраченное время принесет свои плоды. Только он ступил на тротуар и захлопнул за собой дверь машины, как тут же услышал:
– Вот так встреча. Здравствуй, Илья.
Великолепная блондинка смотрела в упор и лучезарно улыбалась.
– Привет, Алиса.
– Ты в банк? – она кивком указала в сторону здания.
– А ты из банка?
Алиса рассмеялась:
– Да, получала новую карту. Совсем отвыкла от наличности, а на основной кредитке срок действия подходил к концу.
– Бедная Алиса, – покачал головой Илья.
– Кстати, я получила приглашение на какой-то необыкновенно крутой прием в Рублевском закрытом клубе. Знаю, что твоя мама собирается. Тебя ждать?
Она подошла почти совсем вплотную, и в какой-то момент Илье показалось, что сейчас начнет снимать несуществующую нитку с плеча его пальто.
– Я так полагаю, что мама как раз будет представлять всю нашу семью на том приеме.
– Какое разочарование, – театрально вздохнула Алиса. – Наверное, у тебя по-прежнему кто-то есть. А жаль, – тут она подалась вперед и прошептала на ухо: – ты меня ужасно интригуешь, – затем отстранилась, – мне пора. Встреча с новым кандидатом на должность мужа. Дела.
– Удачных переговоров, – пожелал Илья.
– Передумаешь, будешь вне очереди, – сверкнула улыбкой Алиса и направилась к своей машине.
У входной двери к Илье присоединилась еще одна гостья мероприятия – Инна Воронец, владелица крупного агентства недвижимости и сетевого портала.
– Добрый вечер, Илья Юльевич.
– Здравствуйте, Инна, – ответил на приветствие Илья и, открыв дверь, пропустил женщину вперед.
* * *
О чем она думала, когда решила приехать сюда? Как она его найдет? Как заметит? Машинами уставлено все плотно. И все машины одинаковые. И мужчины в одинаковых темных пальто. Как его разглядеть?! Майя проводила взглядом проехавший мимо черный «мерседес». С абсолютно знакомыми номерами.
Искать не пришлось. Вместо этого пришлось спешно прятаться за огромный джип. Но оттуда ей была отлично заметна яркая блондинка, встретившая Илью у машины.
Он стоял спиной, она – лицом к Майе. И ей отчетливо видно все. Идеальные платиновые локоны, кукольное фарфоровое личико с безупречным макияжем. Блестит в свете фонаря затейливый сложный маникюр, когда девушка поправляет роскошный шелковый палантин, задрапированный поверх пальто. Красотка кажется сошедшей с разворота глянцевого журнала, но она – настоящая. Если бы не шорох шин проезжающих мимо автомобилей, то можно, наверное, услышать
