когда я схожу с ума?
— Если я не заставлю себя сохранять спокойствие, то трахну тебя как дикарь посреди леса и накажу тебя за все то время, которое я провел без тебя. Но поскольку я предполагаю, что это весьма маловероятно, я должен быть вежливым.
Мои зубы крепко стиснуты.
— Ты называешь это вежливостью?
— Ты знаешь, как я веду себя, когда не получаю того, чего хочу, так что да, это чертовски вежливо. Пока что.
— Что, черт возьми, это значит?
— Пойдем домой со мной, solnyshko.
— Не смей меня так блять называть! — огрызнулась я.
— Ладно, ты идешь?
— Нет.
— Ты моя жена, Саша. Твое место со мной.
— Мое место где угодно, только не с тобой.
Даже если я не знаю, где это, черт возьми, находится.
Терпение моей семьи имеет предел. Если я вернусь после того, как не смогла убить Кирилла, это сделает Антон, и они меня выгонят.
Я останусь ни с чем.
— Последняя попытка быть вежливым, — он показывает на свою ладонь. — Бери.
— Я сказала «нет».
— Очень хорошо. Не говори, что я тебя не предупреждал, — он сует руку в карман, достает телефон и неловко набирает одной рукой, затем показывает мне фотографию Антона, связанного и с кляпом во рту, кровь струйкой стекает по его виску.
— Нет… — я направляю на него свою винтовку. — Я убью тебя прямо сейчас, если ты не освободишь его.
— Убей меня, и он умрет.
— Ты гребаное чудовище!
— Я не против быть таким, — он убирает телефон в карман. — Я привел сюда целую армию, Саша. Ни ты, ни твой брат не уйдете.
— Это должны были быть только я и ты.
— Это только я и ты. Всегда были и всегда будем. Я просто позаботился о том, чтобы не было никаких осложнений, говоря иначе.
— То есть, ты заманил нас в ловушку.
— Я предпочитаю «вернул вас». Единственный способ сохранить жизнь твоему брату — это быть со мной.
— Как ты смеешь...
— Как, блять, ты смеешь? — его голос понижается до пугающего уровня. — Как ты посмела инсценировать свою смерть, бросить меня, устроить заговор против меня и явиться, чтобы объявить, что убьешь меня? Неужели ты думала, что я оставлю это без внимания?
— Не говори как жертва, когда ты вонзил нож мне в спину!
— Я никогда этого не делал. Ты сама придумала себе драму, основанную на твоей гребаной неуверенности в себе, — он испустил вздох. — Но сейчас это не имеет значения. Мы возвращаемся домой.
— Отпусти Антона.
— Нет, если ты не пойдешь со мной и не останешься рядом.
— Как надолго?
— У брака нет срока, Саша.
— Нет, есть. Это называется развод, и я хочу его.
Его челюсть сжимается, а глаза темнеют до чудовищного цвета.
— Нет.
— Тогда я не пойду с тобой.
— Я убью твоего брата.
— Тогда я убью тебя и буду ненавидеть тебя вечно.
— Не доводи меня, Саша.
— Три месяца.
— Что?
— Через три месяца ты дашь мне развод, и мы исчезнем из жизни друг друга.
Он начинает давать свой раздражающий коленопреклоненный ответ «нет», но я поднимаю руку.
— Или так, или ты даешь мне развод прямо сейчас. Выбирай.
— Очень хорошо сыграно, — он говорит это с напряжением, даже когда улыбается и снова протягивает руку. — Бери, жена.
Я отбиваю ее с дороги и говорю, проходя мимо него.
— Я не твоя жена, Кирилл. Я твоя будущая бывшая жена.
Глава 11
Кирилл
Саша жива.
Моя жена не покоится под землей в холодной могиле.
Я похоронил ее кости собственными руками и заставил себя смотреть на ее изуродованное лицо, потому что думал, что вижу ее в последний раз.
Даже если она больше не была похожа на мою Сашу, я должен был запечатлеть ее последний образ в своей памяти.
Но оказалось, что все это было спектаклем, чтобы обмануть меня.
Она так сильно хотела покинуть меня, что инсценировала свою смерть и, как следствие, вогнала острое копье в мою грудь.
Рана зияет и кровоточит сильнее, чем пуля, которую она буквально выпустила в мою руку.
Да, она выстрелила в меня, но это было не столько потому, что она хотела убить меня, сколько потому, что она боялась, что я прикоснусь к ней.
Одна только мысль о том, что моя кожа может прикоснуться к ее коже, напугала ее настолько, что это запустило ее защитный механизм. Ее нога была буквально согнута на случай, если она решит бежать.
Интересно, была ли у нее такая же реакция, когда она решила оставить мне тот фальшивый труп?
Точнее, она, вероятно, думала, что покинула меня навсегда.
Что она все еще может оставить меня.
В ее гребаных мечтах.
Я согласился на ее абсурдное трехмесячное условие только потому, что это был единственный способ заставить ее пойти со мной.
Планирую ли я выполнить свою часть сделки? Ни хрена подобного.
Но ей не обязательно об этом знать.
Я настигаю ее стремительные шаги, но отстаю на шаг, чтобы полюбоваться тем, как ее боевое обмундирование обтягивает изгиб ее талии и бедер.
Впервые — возможно, за все время — на ней женская боевая экипировка, а не нелестная мужская.
Она перекрасила волосы обратно в блонд. Теперь они убраны в низкий хвост, который заканчивается у плеч. Я знал, что ее волосы растут быстро, но не думал, что настолько.
Я часто пытался представить ее с природным цветом волос, но ни один из образов, которые я создавал в своем мозгу, не оправдал ожиданий.
Она сияет в образе блондинки.
И такая же свирепая.
И чертовски злая.
И это заставляет мой член подрагивать от желания вытрахать эту злость из нас обоих.
Да, я мог бы не усугублять ситуацию и не забирать Юрия — простите, я имею в виду Антона — но другого способа заставить ее остаться практически не было.
Может, она и не убила бы меня, но она бы пытала меня другим очень эффективным способом — исчезнув от меня.
Запретив мне видеться с ней когда-либо еще.
Она бы исчезла в таком месте, где я не смог бы ее найти, и наказывала бы нас обоих до конца наших дней.
А мы
