в себе до высокомерия. Парень, которого хочет каждая девушка, и каждый парень хочет им быть.
— Значит, ты встречаешься с эгоистичными засранцами?
— Да, я нахожу их самовлюблённость привлекательной.
Он рассмеялся, покачав головой. — Как это возможно?
— Я не знаю. Наверное, мне нравится привлекать их внимание. Я думаю про себя: «Этот парень может заполучить кого угодно, а он хочет меня». В этом есть что-то приятное. Но… — Я посмотрела на свою левую руку, растопырив пальцы. — Это не длится долго, и я разочаровываюсь.
— Ты была замужем или что-то в этом роде? — Он жестом указал на мою руку.
— Обручена. Очень недолго.
— С кем?
— С очень красивым и харизматичным засранцем по имени Меррик, который сейчас живёт на Манхэттене, где, как я представляю, он с удовольствием трахается с кучей сексуальных моделей, он мне это и сказал, что предпочёл бы это, чем быть со мной.
— Понял. — Он сделал глоток. — Значит, этот период одиночества излечит тебя от пристрастия к таким парням?
— Надеюсь. — Я пожала плечами. — Но если нет, то я, по крайней мере, докажу себе, что можно быть счастливой, не будучи влюблённой.
Он издал одно из своих фирменных ворчаний. — Это определённо возможно.
— О, точно, — сказала я, забавляясь. — Ты не веришь в «долго и счастливо».
— Кто тебе это сказал? Подожди, неважно. — Он покачал головой. — Эти двое не могут держать язык за зубами.
— Так это правда?
— Да.
— Твой развод был настолько плох?
— Мой брак был настолько плох.
— Ах. — Горячий порыв ветра взъерошил мои волосы, и я заправила их за ухо. — Мне жаль.
— Не нужно сожалений. Я бы ничего не поменял. У меня есть Хэлли и Луна, и я не могу представить свою жизнь без них, так что я думаю, что так всегда и должно было быть.
Я наклонила голову. — Ты думаешь, что тебе было суждено быть несчастливым в браке?
Он сделал глоток. — Я думаю, что мне суждено было стать отцом, но не мужем.
— Понятно. — Я посмотрела на небо. Сегодня было слишком облачно, чтобы увидеть звезды. — Я думаю, мне суждено было стать женой и матерью.
— Ты молодая. У тебя ещё полно времени.
Я пожевала нижнюю губу. — Могу я спросить тебя о кое-чем личном?
Он бросил на меня настороженный взгляд исподлобья. — Ладно.
— Ты расторг брак? Или она?
— Она попросила меня уйти.
— Оу. — Минута прошла в молчании, пока мои мысли блуждали между прошлым и настоящим. — Моя мама ушла от нас, когда мне было два года.
Он замолчал на мгновение. — Должно быть, это было тяжело.
— Я думаю, моим сёстрам было тяжелее. Я была так мала, что даже не помню, как она жила с нами в одном доме. Я выросла, почти не зная её.
— Вы не навещали её?
— Поначалу. После своего ухода она переехала в Джорджию, и мы с сёстрами приезжали к ней летом на пару недель, но нам это никогда не нравилось.
Он снова отпил пива. — Когда я был в командировке, я очень долго не видел своих детей месяц за месяцем. Я мирился с этим, потому что был вынужден. Но теперь я не могу себе этого представить. Я чертовски скучаю по ним, когда не вижу их и пяти дней.
— Она часто давала обещания приехать к нам, но редко сдерживала их. Через какое-то время мы перестали в это верить. — Я сделала паузу. — И в конце концов, она перестала их давать.
Декс посмотрел на меня, затем протянул руку и коснулся моего запястья. — Ты заслуживала лучшего.
Удивлённая, я посмотрела вниз на его руку, что, должно быть, заставило его смутиться, потому что он убрал её. — В любом случае, — сказала я, пытаясь смягчить свой тон, — я надеюсь, что моя попытка стать независимой не позволит мне совершить те же ошибки в отношениях, которые я совершала в прошлом. Или, по крайней мере, поможет мне научиться лучше разбираться в людях.
— Так что, если я увижу на пороге твоего дома какого-нибудь эгоистичного придурка, должен ли я сказать им, чтобы они отвалили? Мне кажется, я прекрасно разбираюсь в людях.
— О да? — спросила я, улыбаясь и представляя, как он появляется на пороге и грозно рычит на очередного Меррика.
Он кивнул. — Я могу распознать эгоистичного засранца за километр. Я был воспитан одним из них.
— Ох. — Моя улыбка померкла.
— Всё в порядке. Веришь или нет, но его дерьмовый пример преподал мне много ценных уроков о том, каким человеком и отцом я хочу быть.
— Это хорошо, я думаю. Нет худа без добра и всё такое.
— Именно. — Когда он допивал пиво, в небе сверкнула молния. Он поднялся на ноги. — Я лучше пойду.
— Ладно, — сказала я, желая, чтобы он не уходил. Но я тоже встала. — Спасибо, что пришёл. И за «Фрости».
— Не за что. И ещё раз извини за то, что я сказал.
Я пожала плечами. — Без обид.
Мы снова стояли почти грудь к груди, как и в ту ночь, свеча мерцала рядом с нами в темноте. Вдалеке негромко гремел гром.
Декс посмотрел налево. — Надвигается гроза.
— Да.
Он снова встретился со мной взглядом, затем опустил его на мои губы. Я затаила дыхание, ожидая, что он совершит ещё одну глупую ошибку и снова поцелует меня. Надеялась, что так и будет.
Но вместо этого он поднял свою бутылку пива и медленно провёл горлышком по моей нижней губе, внимательно наблюдая за происходящим. Я слегка приоткрыла рот, и он ввёл бутылку чуть глубже. Я провела кончиком языка по ободку. Мои соски напряглись под шёлком топа.
Выдохнув, он опустил бутылку.
— Декс, — прошептала я.
Но он развернулся и ушёл, оставив меня одну в темноте.
Снова сверкнула молния, и я положила руку на живот. Мои ноги подкосились, а когда гром прогремел в небе, я прочувствовала его до костей. Моя кожа покрылась мурашками, словно воздух был заряжен электрическим током.
Я едва могла дышать.
Глава 11
ВИННИ
На следующий вечер я поехала на винодельню «Абеляр», чтобы встретиться с Элли по поводу нашего ужина с дегустации вин, который должен был состояться на ферме «Кловерли» в середине октября. Генри ДеСантис, главный винодел фермы «Кловерли», был хорошим другом отца Элли, и ему понравилась эта идея. Утром я разместила информацию в социальных сетях, и уже поступило несколько звонков от людей с вопросами о билетах.
Элли открыла дверь с хмурым выражением лица.
— Что случилось? — спросила я, проходя за ней на большую кухню, оформленную
