миссис Эднанс и поставила перед Евой завтрак.
– Ладно, я все понял. Побегу в универ. Римское право само себя не выучит.
Игорь поднялся со стула и ласково приобнял седую экономку. Та засияла от удовольствия. Ева была удивлена: брата Никиты она представляла себе по-другому – избалованным мальчишкой, родившимся чуть ли не с серебряной ложкой во рту, который на всех смотрит свысока. И уж точно не могла подумать, что он станет нежничать с прислугой.
Какие еще секреты Осадчих откроет ей этот дом?
* * *
Сумерки легли на город. Теплый свет изящных медных фонарей падал на аккуратно подстриженную лужайку. Дом, окруженный высокими старыми деревьями, будто стоял не в центре мегаполиса, а в уединенной провинции, где ритм жизни такой плавный и текучий. Только статуи из белого камня, расставленные по саду, были компаньонами Евы в этот вечер.
Весь день она провела в своей комнате и быстро поняла, о каком грузе гостеприимства говорил Игорь. «Ева, дорогая, я сделала для вас crêpe с базиликом и муссом из козьего сыра», «Спускайтесь, обед уже готов – лопатка ягненка с запеченными каштанами», «Может быть, хотите чаю с лимонным кексом?», «Вам растопить камин?», «Если вдруг что-то понадобится, я внизу», – миссис Эднанс была неутомима в своем желании причинять добро. Незаметно, чтобы не озадачивать экономку, Ева поглядывала в онлайн-переводчик в поисках blade bone, «juniper berries'» и прочих незнакомых названий.
К концу дня девушка решила прогуляться. Две симметричные лестницы, плавно огибающие террасу, вели из дома в просторный сад. «Самая теплая зима в моей жизни», – думала Ева, проходя мимо зеленых кустов гортензии. Вся верхняя одежда улетела домой вместе с чемоданом, но тонкого пледа, накинутого на плечи, оказалось достаточно.
Два противоречивых чувства боролись внутри, сменяя друг друга. С одной стороны, пугающая своей наглостью мысль о том, как хорошо было бы жить среди этой изобильной красоты. Мысль манящая, но настолько нереальная, что Ева даже не решалась озвучить ее. С другой стороны, кристальное понимание – она здесь чужая, не на своем месте. И нужно как можно скорее возвращаться домой.
В кармане завибрировал телефон:
«Я говорил с Игнатьевым. ТЫ ПРАВДА СЕЙЧАС У ОСАДЧЕГО?!» – высветилось сообщение от Димы.
Не успела Ева закатить глаза и подумать «о чччерт», как следом посыпались эсэмэс от Алисы:
«Аааааааа».
«Не может быть».
«Мне Димка все рассказал».
«Фоточки, хочу фоточек!»
«Вы уже целовались?»
Дальше шла слошная полоска смайлов.
Ева присела на скамейку под кипарисом, думая, что бы ответить этим фантазерам.
«Алиса, это просто случайность…» – начала набирать сообщение девушка, но звук открывающихся ворот отвлек ее. По дороге из белого гравия ехала уже знакомая машина.
На долю секунды Еве захотелось сбежать в свою комнату и просидеть там еще пару дней, пока документы не будут готовы. Но взрослая часть взяла верх: «Я что, боюсь его? Нет, конечно. Просто вежливо поздороваюсь – и все».
– Добрый вечер, – Никита неспешно подошел к Еве и жестом указал на свободное место. – Не против, если я составлю вам компанию?
– Это же ваш дом. Можете не спрашивать.
Осадчий опустился рядом на скамейку, вытянув ноги в начищенных коричневых ботинках. Несколько минут они молчали, и Ева украдкой рассматривала его: идеально сидящий костюм – на этот раз темно-кофейный в клетку; густые каштановые волосы подстрижены чуть короче обычного; синяки под глазами – как будто ночь была бессонной; очерченные скулы стали еще выразительнее, словно он слегка похудел.
Неловкое молчание затянулось, и девушка уже начала искать предлог, чтобы вежливо попрощаться и уйти.
– А хотите, я покажу вам дом? – Синие глаза пристально посмотрели на нее.
Вопрос застал Еву врасплох. Она встала со скамейки, не зная, что ответить. Осадчий же, как обычно, принял нерешительность за согласие.
– Пойдемте, чтобы успеть до ужина. Мы ведь не можем лишить Эвелин удовольствия нас закормить, – заговорщицки улыбнулся Никита. – Ну что, готовы?
Сад шумел, кипарисы покачивались от легкого свежего ветра. Высокая фигура Осадчего шла впереди, и Ева, замедлив шаг, смотрела, как он легко поднялся по лестнице, непринужденно облокотился на балюстраду – словно потомственный аристократ в родовом поместье. Никита дождался, пока девушка подойдет поближе, и с несвойственным энтузиазмом в голосе начал:
– Mon Trésor, или «Мое сокровище», как все его здесь называют, построили оригинальные ребята. Аж в 1902 году. Жена первого владельца, американского инженера и изобретателя, обожала все французское. Однажды она увидела королевский замок в долине Луары и захотела его маленькую копию. Муж выполнил ее прихоть. Так в Сан-Франциско появился этот дом.
Эффектным жестом, стараясь произвести впечатление, Никита открыл входные двери.
– Выходит, один изобретатель купил дом другого, – иронично заметила Ева. – Знаете, а я совсем не так представляла ваше жилище.
– Думали увидеть голую бетонную коробку со стеклом и металлом?
– Именно! И еще пару шестов в гостиной.
Никита рассмеялся:
– Неплохая идея, я подумаю. Пока вместо шестов у меня только колонны. Они, конечно, многострадальные: в 1906 году в городе было землетрясение, большинство зданий разрушились. Но этому дому повезло – досталось только колоннам. Их пришлось реставрировать.
Из атриума – просторный зал уставлен растениями и залит светом люстры из богемского хрусталя – Осадчий и его гостья поднялись по широкой мраморной лестнице, идущей на два этажа вверх. Ева остановилась перед оконными витражами: разноцветные кусочки стекла, фиалковые, синие, персиковые, золотистые, складывались в замысловатые узоры.
– А это известный французский художник, Анри Кро. Его работа и на куполе.
Ева подняла голову и увидела, как сквозь полупрозрачное кружево стекла светят звезды в темном небе Сан-Франциско. Почувствовав на себе пристальный взгляд Никиты, она обернулась. Тот стоял в двух шагах от нее, задумчивый и словно сбросивший привычную маску. Незнакомый.
– Вы сегодня такая… То есть, я имел в виду, не хотите посмотреть одну из гостиных?
– Почему бы и нет.
Ева вошла в комнату вслед за Никитой и восхищенно выдохнула: «Боже, какая красота!» Стены просторного зала украшали обои с тропическими цветами, птицами и пальмами, а над зелеными бархатными креслами мелодично пробили восемь вечера старинные часы в массивной золотой оправе. Возле открытого окна стоял большой рояль на точеных ножках.
– Вы играете? – удивленно подняла брови Ева.
– Нет, конечно, я же не герой вампирской саги для подростков, – усмехнулся Никита. – Рояль достался мне вместе с домом, а антиквариат – всегда хорошая инвестиция.
– Наверное, внизу у вас средневековая комната пыток или бальный зал?
– Нет, там просто трупы моих бывших жен, – не моргнув глазом, ответил Осадчий. И, насладившись реакцией Евы, громко рассмеялся. – На самом деле ничего интересного. Просто тренажерный зал. А на первом этаже
