на опушке леса лошадь, я направился сюда, чтобы отлежаться в этом домике, в котором мы с сыном иногда ночевали, когда уходили на охоту. Как только силы вернулись ко мне, я стал выезжать к деревне и при всяком удобном случае, резать туранцев. Но с каждым разом это становилось труднее. Их становиться всё больше и больше, и мне кажется, что они готовятся напасть на Уруссию. — В глазах у него горел огонь, — если вы не против, я бы хотел поехать с вами и вступить в урусское войско.
На следующий день, быстро позавтракав кулешом из варёной оленины, которым нас угостил Бойко, мы двинулись в путь. Охотнику мы выделили из захваченных трофеев хороший карабин и пистолет, взамен его старенького охотничьего ружья, которое он не бросил, а смазав убрал в сумку. Люси ехала следом за мной на отдельной лошади. Она ещё не очень хорошо управляла ей, и я приглядывал за сестрёнкой.
Два дня мы пробирались по лесу, пока, наконец-то, к вечеру, не выехали на дорогу, по который быстро выбрались на поле, в дальнем конце которого увидели караван, который двигался нам на встречу. Заметив нас, они остановились, охрана выдвинулась вперёд, приготовив оружие.
Мы же потихоньку продолжали движение, внимательно следя за выехавшими воинами.
— Это туранский караван. — Проговорил Миха и остановил лошадь.
Наш отряд остановился, и я выехал немного вперёд.
С этого расстояния мы из автоматов могли бы их достать, а вот они нас из обычного оружия нет.
Ко мне навстречу выехал кто-то из охраны, возможно сам начальник, и стал медленно приближаться. Я тронулся ему навстречу.
Мы съехались по середине поля, и туранец внимательно осмотрев меня, заулыбался и заговорил на нашем языке.
— Здравствуйте достопочтимые путники. Судя по одежде вы уруссы. А это караван купца Аббаса из султаната Туран. Мы торговали у вас и теперь возвращаемся домой. Надеюсь, мы мирно разъедемся, пожелав друг другу счастливой дороги. — И он учтиво склонил голову.
Что-то уж больно вежливый гад. В памяти у меня до сих пор был рассказ Бойко, и кулаки сами собой сжимались.
— Здравствуй и ты, туранец. Мы охранники караванов и возвращаемся из Бартада, куда сопровождали купца Сартума.
Лицо переговорщика напряглось, но он продолжал улыбаться.
— Сартум известный торговец, я слышал о нём, — продолжил этот сладкоречивый хитрец. — Но мы заходить в Бартад не будем, наш путь лежит в благословенный Рагудбад, нашу столицу. Дорога у нас дальняя и мы, пожалуй, тронемся в путь. — Он низко поклонился, развернул коня и поехал назад.
Я вернулся к своим, и мы тронулись навстречу каравану.
— Всем внимание! — Приказал я, — Если что, оружие применять первыми! Не понравился мне этот вежливый туранец.
Отъехав немного в сторону, мы остановились и стали смотреть на гружёных верблюдов и повозки, проходящие мимо.
Охранники, проезжавшие мимо кланялись нам, хотя смотрели недобро. Когда вереница животных и телег скрылась в лесу, я взглянул на Михаила.
— Мы потихоньку поедем дальше, чтобы не вызвать подозрений. Вдруг они оставят на опушке наблюдателей, чтобы убедиться, что мы ушли. А ты посмотри, где они встанут на ночлег.
Проехав ещё какое-то время вместе с нами, следопыт незаметно опустился в траву и исчез. Наш отряд остановился в роще, в километре от того места, где мы встретили туранцев. Я расставил часовых, а остальные развели костёр и стали готовиться к ночлегу. Всем видом показывая, что мы про караван и думать забыли.
Не знаю, наблюдали за нами туранцы, или нет, но мы всё делали натурально.
Через два часа вернулся Михаил. Лицо его было злым, и он сразу начал свой рассказ.
— На верблюдах, действительно тюки с каким-то товаром, а вот на телегах, везут пленных людей. Их, похоже опоили каким-то снадобьем, и они спят всю дорогу. Только на ночь их поднимают, приводят в себя и дают поесть. А утром, думаю опять чем-то опоят и разложат по телегам и повезут дальше.
— Не думаю, что их опять повезут. — Усомнился я. — Скорее всего дальше их погонят пешком. Тут уже приграничная территория и вряд ли, кто встретиться им в лесу.
— Да, Счастливчик, пожалуй, ты прав. — Согласился Миха. — Что будем делать? — спросил он.
— То, что у нас делают с грабителями и торговцами людьми — вешать! — Голос мой был твёрд.
— Здесь останутся Люси, Бойко и Фрол, — приказал я, — когда всё будет сделано, за вами придут. — Остальные — за мной!
Теперь мы действовали совсем не так, как с бандой, что попалась нам на пути в Заркану.
Я из пистолета усыпил часовых и почти всю охрану. Кое-кто, кто плохо спал, просто получил прикладом по голове. В результате, утром все двадцать пять туранских охранников были связаны и сведены в одно место. Рядом сидели связанные погонщики и слуги. Купца и начальника охраны, мы связали вместе. Злобный торгаш шипел и плевался, но получив от меня пару оплеух, после которых он выплюнул два зуба, он замолчал, и только свирепо вращал глазами. Начальник охраны был более спокоен. Он криво усмехаясь смотрел на всё что происходило вокруг. Пленных соотечественников мы развязали, накормили кашей, и они рассказали, что произошло.
Все они были из двух приграничных поселений. Ночью на них напали туранцы и схватили всех, кого посчитали хорошим товаром. Те, кто пытался защищаться, были безжалостно убиты. Эта же участь постигла стариков и маленьких детей, которые не перенесли бы дороги самостоятельно. Остальных пленных они напоили каким-то настоем и уложив в телеги повезли к границе.
Увидев своих мучителей связанными, многие из освобождённых кинулись бить туранцев, а одна из женщин успела задушить охранника, до того, как её сумели остановить. Но, как оказалось, этот изверг на её глазах убил маленького сынишку.
Бойко тоже сдерживал себя с трудом, и я решил, что тащить всех охранников в столицу нет смысла. Мы отобрали пятерых, а остальных повесили. Погонщики и слуги не принимали участие в убийстве жителей, и поэтому были оставлены в живых, чему они были несказанно рады, видя, как мы обошлись с охранниками.
Быстро подняв караван, мы тронулись домой.
На следующий день нам встретился торговец из Зарканы. Небольшая вереница верблюдов и две телеги везли его немногочисленные товары. Узнав, кто едет у нас связанный, он долго ругался и тряс кулаком у лица туранцев. Видимо эти захватчики всем уже встали поперёк горла, но сила была на их стороне и всем приходилось терпеть.
Я вспомнил, как Турубай со злостью отзывался о воинах султаната. Думаю, если Турану нанести поражение, многие из тех народов, что согнули спины под
