делать?
— Думаю, — задумчиво произнёс я, — что тогда у нас останется только одно средство.
Не дождавшись, когда я скажу, что это за средство, Фрол нетерпеливо спросил:
— И что же это такое?
— Это Стас, с его вонючими сигаретами. Ни одно животное, даже иноземное, не сможет выдержать этой вони.
Фрол забухыкал, зажав рот, стараясь не разбудить ребят.
В это время где-то рядом раздалось такое же бухыканье. Я даже не сразу понял, что это не мой смешливый товарищ продолжил смеяться, зажимая себе рот. Но через мгновение мы оба прислушались к этим звукам. Кто-то смеялся рядом стараясь заглушить смех руками.
Мы с Фролом, как по команде крутнулись в разные стороны, выхватывая пистолеты.
Из темноты послышался мой голос, — Это Стас с его вонючими сигаретами, — и опять приглушённый смех.
Я нервно сглотнул, и тихо потянул за руку спящего Михаила, рядом с которым очутился, отскакивая от костра.
Следопыт приподнял голову и вопросительно взглянул на меня. Прижав палец к губам, я указал ему в ту сторону откуда продолжал раздаваться мой голос, — Это Стас с его вонючими сигаретами, Это Стас с его вонючими сигаретами…
Следопыт изумлённо посмотрел на меня, и бесшумно исчез в темноте.
У костра кто-то зашевелился, и постепенно подниматься начали все. Вот только голос стих.
Я оглянулся на просыпающийся отряд. Из шалаша показалась голова Люси.
В это время Силантий, набрав полную грудь воздуха выдал…
— А-а-апчхи!
Мощный чих, взметнул сноп искр от уже практически потухшего костра, и все, даже кто ещё не совсем проснулся, повскакивали со своих мест.
И тут же с той стороны, откуда раздавался голос, кто-то зарычал, да так, что лошади забились в испуге. Все схватились за оружие, Макар кинул пару веток в костёр, и поляна озарилась, начинающим набирать силу огнём.
Рёв повторился, но вдруг внезапно оборвался. Отряд стал занимать круговую оборону, и в это время раздался голос Михаила:
— Не стреляйте, это я иду. — И видимо специально зашумев, чтобы всем было понятно откуда он появится, Миха вышел на поляну. В руках у него была куртка, в которой что-то шевелилось.
Подойдя к огню, он улыбаясь осмотрел всех и, как фокусник сдёрнул с руки одежду.
Зажимая когтистые лапы, следопыт держал в руке какую-то птицу. Как только голова её оказалась раскрытой, широко открыв клюв птица зарычала. Лошади забились в испуге, и братья-близнецы кинулись их успокаивать, а Миха вновь накинул куртку на башку пернатой разбойнице.
За завтраком все долго смеялись, когда Фрол рассказывал, как мы с ним сиганули от костра в разные стороны, услышав мой голос из леса.
Михаил тем временем нарезал тонких веток и быстро соорудил клетку, в которую и посадили этого ночного пересмешника. На голову ему приспособили шапочку, чтобы от него было меньше шума.
А Люси, рассказала нам, что видела таких птиц раньше. Ими торговали купцы из каких-то дальних мест. Эти пернатые чем-то напоминали попугаев, но были больше их и в точности могли подражать, как человеческим голосам, так и голосам зверей и птиц.
С рассветом мы тронулись дальше. Лес постепенно редел, чаща, в которую мы забрели, кончалась. Переправившись через пару ручьёв, мы вышли на небольшой луг, на другом конце которого увидели одинокого всадника, который сразу скрылся среди деревьев. На туранца он не был похож, но то что он быстро скрылся нам не очень понравилось. А с другой стороны, любой бы постарался спрятаться, увидев непонятно как забредший сюда отряд.
Наш следопыт, сказал, чтобы мы подождали здесь, а сам вернулся в лес, из которого мы только что выехали, и скрылся среди деревьев.
Через полчаса он выехал с противоположной стороны луга вместе с неизвестным всадником, и помахал нам рукой. Мы двинулись к ним.
Через некоторое время, этот ещё не старый, но абсолютно седой человек, вывел нас на поляну, где стоял небольшой домик. Было решено остановиться и заночевать здесь. Ме́ста в домике было немного, и там у нас будет спать Люси. А мы все, включая хозяина, расположились на ночь перед домом. Поужинав и уложив ребёнка, мы устроились у костра, и Бойко, наш новый знакомый, рассказал свою историю.
Был он бургулом, и со своей семьёй жил недалеко от границы с Уруссией. Занимались они земледелием, а он ещё и охотился в лесах на оленей и кабанов. Но полгода назад туранцы вторглись в их страну и быстро разбив небольшое войско заняли всё государство. Остатки армии приняли последний бой недалеко от деревни, где жила семья Бойко. Трижды храбрые бургулы отбивали атаки захватчиков, и те, чтобы не терять больше людей, выпустили на остатки защитников страшных животных.
Это были огромные, шипастые звери, напоминавшие быков, но крупнее и покрытые костяными наростами, которые не смогли пробить пули оборонявшихся. Головы этих чудовищ спереди закрывал треугольный костяной щит, которым они сносили всё на своём пути. Со свирепой яростью они разбросали и втоптали в землю последних защитников, после чего разнесли всю деревню разметав дома и постройки крестьян, попутно убивая всех, кого видели. Бойко со старшим сыном пытались защищать свой дом, но один из этих монстров одним ударом головы раскидал их в разные стороны. Охотника откинуло в кусты, а чудовище ещё долго топталось по телу сына.
Ночью Бойко пришёл в себя, но до самого утра не смог подняться. Всё его тело было одним сплошным синяком. От смерти его спасло только то, что сын в последний момент успел прикрыть отца собой. Охотник выполз из кустов и увидел, что его дома нет, он был развален до основания. Приподнявшись Бойко ухватился за грабли, и используя их вместо костыля подошёл к месту, куда упал сын. Тела не было… Вся земля вокруг представляла кровавое месиво. Охотник двинулся к развалинам дома. Он пытался найти жену и двух дочек, но и это ему не удалось. Весь двор был залит кровью и под одной из обломанных досок он нашёл обрывок платка младшей дочери…
Костёр бросал алые отблески на лицо Бойко. Казалось, что он весь залит кровью. Охотник сунул руку за пазуху и вынул беленький лоскут.
— Вот всё, что осталось от моей прошлой жизни. — Он прижал его к лицу и плечи его задрожали.
Все сидели, нахмурив лица. Чем больше мы слышали о туранцах, тем понятнее нам становилось, что это опасный и безжалостный враг.
Но и мы не мальчики для битья! И те десятки трупов что остались за нами — лучшее тому подтверждение…
— Мне даже нечего было хоронить, — немного успокоившись продолжил охотник. — С трудом поймав
