случае извините, неграмотных не берем.
■
Девяностые годы. Нью-Йорк. Шикарно одетый мужчина покупает жене бриллианты.
— С вас двести тысяч долларов, сэр.
Мужчина достает пачку денег. У продавца глаза лезут на лоб.
— Зачем вы носите столько денег? Выписали бы чек!
— Милый мой, если б я умел писать, я бы до сих пор работал жестянщиком в Бобруйске.
■
Молодой еврей спрашивает старого:
— Какой месяц самый лучший для женитьбы?
— Мартябрь.
— Но такого месяца нет!
— Вот именно.
■
Циперович ведет машину. Жена ему подсказывает:
— Быстрее!
Теща ее перебивает:
— Медленнее!
В конце концов, он теряет терпение:
— Слушай, — говорит он жене. — Кто ведет машину? Ты или твоя мама?
■
— Фима, ты слыхал, Брежнев умер!
— Ну и что толку? Это ведь случается не каждый день.
■
На корабль назначен новый капитан. Он обращается к команде:
— Матросы! Я хочу, чтобы каждый понял, что это корабль не мой и не ваш. Это — наш корабль!
Из задних рядов раздается голос Рабиновича:
— Тогда давайте его продадим!
■
— Хаим, почему тебя не взяли в армию?
— Из-за зрения. Вот ты, например, видишь гвоздик? Вон там!
- Где?
— Ну, вон там!
— А-а, вижу!
— А я — нет.
■
— Скажите, а я мог бы поменять фамилию? — спрашивает гражданин в паспортном столе.
— Да. А какая у вас сейчас?
— Иванов.
— А какую бы вы хотели взять?
— Петров.
— Не понял. Какая разница?
— Большая. Сейчас меня спрашивают, какая фамилия, а я говорю:
«Иванов». «А прежняя?»— спрашивают. «Куперман». А после того, как поменяю, спросят: «Какая ваша фамилия?» — «Петров». — «А прежняя какая, а-а?» — «Иванов!»
■
Гуревича послали в разведку. Долго его нет, наконец, он возвращается.
— Ну что? — спрашивает полковник.
— Значит так, товарищ полковник! Артиллерия пройдет, танки прорвутся, а вот пехота вряд ли...
— Почему?
— Ой, товарищ полковник, там, на мосту такая злая собака!
■
Идет партсобрание. Парторг спрашивает:
— Абрамович, а почему вы не выступаете? У вас что. своего мнения нет?
— Почему? Есть.
— Тогда что вы молчите?
— Потому, что я с ним не согласен.
■
— Стыдно мне! — говорит своей жене Гуревич. — Ой, как стыдно!
— В чем дело? Что случилось?
— Хаймович меня уже третий раз приглашает на похороны жены, а я его еше ни разу не пригласил.
■
Путник попросился на ночлег. Хозяева дома были бедняками, но впустили и накормили его. Наутро гость не ушел, и кормили его уже гораздо скуднее. Так продолжалось пять дней. На пятый вечер хозяин поставил перед гостем стакан жидкого чая с куском черного хлеба.
— Это вы называете едой? — возмутился тот.
Хозяева стали объяснять, что в доме больше ничего нет.
— Думаете, я останусь тут у вас умирать с голоду? Завтра же утром ухожу!
Наутро хозяин стал будить гостя:
— Время вставать! Петух уже пропел!
— Вот как, еще остался петух? Знаете, я, пожалуй, погощу у вас еще денек!
■
— Мендель, ты сидишь на моей шляпе.
— Я знаю. А ты что, уже уходишь?
■
Голодный еврей слушает радио.
— В эфире радиостанция «Голос Америки». В Москве восемь часов утра, в Америке — полночь...
— Боже мой! Позже нас просыпаются, а как сытно живут!
■
В одном доме размещались три еврейские лавки с обувью.
Один из владельцев над входом в свою лавку приколотил громадную вывеску. «Модная обувь».
Другой, магазинчик которого находился в противоположнОхМ конце дома, тоже прибил вывеску: «Самая дешевая импортная обувь».
Эти надписи рассердили третьего еврея, владельца лавки в третьей части здания, и он повесил вывеску со словами: «Главный вход».
■
1937 год. Вечер. Еврей смотрит в окно.
— Вот и солнышко село.
Жена:
— Ну, это уже просто кошмар!..
■
Кто такой хуцпан?
Это человек, который убил отца и мать, а потом просит суд пожалеть несчастного сироту.
■
В квартиру Рабиновича врываются грабители. Рабинович:
— Что вам нужно?
— Ваше золото!
— И много нужно?
— Сто килограмм.
— А сто пять не хотите?
— Давай сто пять.
— Сара, золотко, за тобой пришли.
■
Угощенье по-одесски:
— Вам чай без какого варенья?
■
Хаймович неправильно переходит улицу. Его останавливает постовой и говорит:
— Надеюсь, три рубля у вас есть при себе?
— Вообще-то есть! А когда вы мне их вернете?
■
В Тель-Авиве открыли дорогой ресторан для эмигрантов под названием «Тоска по родине». Там плохо кормят, хамят, на столах лежат грязные скатерти, а швейцар встречает посетителей словами:
— Добро пожаловать, жидовская морда!
■
На лекции о международном положении Рабинович спрашивает:
— Товарищ лектор, вы сказали, что в Африке люди недоедают. Я хотел спросить: нельзя ли все, что они не доедают, присылать нам?
■
Телефонный звонок.
— Абраша, привет! Как жизнь?
— Хорошо.
— Ой, простите, я не туда попал.
■
Еврей приходит к раввину:
— Ребе, что делать? У меня очень болеют куры.
— А чем ты их кормишь?
— Пшеном.
— Давай им лучше рис.
На следующий день снова прибегает:
— Ребе, куры еле живые!
— А чем ты их поишь?
— Обычной водой.
— А ты попробуй дождевой.
Через день еврей снова у ребе:
— Ой, курам все хуже!
— Знаешь, что я посоветую? Смажь им лапки гусиным салом.
На четвертый день:
— Ну, как твои куры?
— Не спрашивайте! Все умерли.
— Ах, как жалко! У меня еще столько хороших советов!
■
Одесский вечер. Во дворе дома стучат доминошники, соседи обсуждают последние новости. Вдруг на балкон выскакивает мужчина в майке и трусах.
— Кто сказал «жидовская морда»? — кричит он.
Все молчат.
— Я спрашиваю: кто сказал «жидовская морда»?
Из окна высовывается соседка:
— Моня, успокойся, это телевизор.
■
К милиционеру подбегает возбужденный еврей:
— Товарищ милиционер! Я только что приехал из командировки, а у моей жены в доме двое мужиков.
— А я тут при чем?
— Нет, я призываю вас в свидетели. Сейчас я поднимусь к себе на четвертый этаж и выкину их из окна. А вы потом подтвердите, что они сами виноваты.
Он убегает. Затем на четвертом этаже с треском распахивается окно и оттуда вылетает мужчина. Милиционер загибает палец: «Раз!» Тот
