с тобой сегодня еще в школу записываться.
Глава 24
Местная школа находилась в двухэтажном деревянном здании. Первый этаж занимали учебные классы, а на втором заседала администрация. На заднем дворе, отведенном для прогулок, стояли лавочки и примитивные качели. В центре был небольшой пруд. А вот столовой не было – еду ученики приносили из дома.
Классы были смешанные: девочки и мальчики занимались вместе. Их обучали письму, арифметике, истории, географии и литературе.
– У нас работают хорошие учителя, – заверил директор, когда, закончив экскурсию, мы поднялись обратно в его кабинет. – Ваша дочь в надежных руках, – на этих словах он улыбнулся и ласково потрепал Киду по волосам.
Кида натянуто улыбнулась, да и то лишь потому, что я наказала ей быть вежливой. Ей не нравилось, когда ее трогали посторонние.
– Подожди в коридоре, детка, – попросила я.
Кида вышла за дверь.
– Присаживайтесь, – директор любезно отодвинул для меня стул, а сам занял место за рабочим столом. – Как вы находите нашу школу?
– Мне нравится, – честно ответила я. – Но хотелось бы больше узнать о программе.
– Конечно, конечно.
Формальности были улажены меньше, чем через час. Я подписала договор и внесла первую часть оплаты. Учебный год делился на четыре семестра: осенний, зимний и весенний и летний. Да, летом здешние дети тоже учились по три дня в неделю. На каникулы их отпускали по окончании каждого сезона. Самые длинные выпадали на лето – две недели в августе, который тут величали «третьим летним месяцем» и две во втором.
Дети носили школьную форму, оплата которой ложилась на плечи родителей. Но это не было проблемой – синее платье и фартук я могла сшить за пару ночей.
А вот за учебники пришлось заплатить кругленькую сумму. Отсчитывая монеты я с одной стороны делала это с тяжелым сердцем, а с другой – радовалась, что смогла дать Киде шанс на нормальное образование. Ну а деньги… Ничего, заработаю. Это, в конце концов, восполнимый ресурс.
Сама Кида была угрюмой, но за сведенными бровями и поджатыми губами читалась тревога. Мне стало ее жаль.
– Хочешь, зайдем в кондитерскую? – предложила я, когда мы вышли на улицу. – Выпьем мятного чая, съедим по ежевичному пирожному.
Особого восторга Кида не выказала, но и спорить не стала.
Согреваемые теплым летним солнцем и обдумываемые ветерком, мы направились к заведению госпожи Матильды.
– Ну? – спросила я, когда мы устроились за столиком возле панорамного окна. – Может, скажешь, в чем дело? Почему ты так не хочешь в школу?
Кида не была лентяйкой. Напротив – жадно тянулась к знаниям. Я сама не раз видела, с каким интересом и усердием она читала книги в библиотеке покойной Иоланты Левер.
К нашему столику подошла официантка с подносом. Дождавшись, пока девушка выставит заказ на стол и уйдет, Кида вздохнула.
– Я не умею дружить. – Она отломила ложкой край пирожного, но в рот отправлять не спешила. – У меня никогда не было друзей.
– Ну а я тогда кто? – спросила я с улыбкой. – Разве мы не друзья?
– Я не знаю, как общаться с ребятами. Вдруг они будут надо мной смеяться? А я молчать не умею, полезу в драку и начнется…
– Так-так, – остановила я. – Подожди. Ты переживаешь о вещах, которые еще не случились.
– Но могут случиться.
– Могут. – Кивнула я. – А еще может начаться война, землетрясение или метеорит упадет.
– Что такое метеорит?
– Космическое тело. Если интересно, дома расскажу подробнее. А сейчас речь о другом. Проблемы надо решать по мере их поступления. Да, у тебя могут возникнуть трудности. Тогда я помогу тебе с ними справиться, даю слово. А, может, все будет хорошо, и ты найдешь новых друзей.
– Я никогда не играла с другими ребятами.
– Они тебя отвергали?
– Нет, – Кида покачала головой. – Я к ним даже не подходила ни разу. – И пояснила. – Там, где мы жили раньше, детей не было. Потом, деревне, где снимали комнату, у хозяев были только два младенца, но с ними, понятное дело, не поиграешь, хотя я иногда помогала хозяйке за ними присматривать. Потом, когда мама работала горничной, мне не разрешали подходить к хозяйским детям: не положено. Ну а здесь… мама не разрешала мне гулять одной.
– Она была строга с тобой?
– Нет. Ну, как… ругала иногда. Но не сильно. И уж, тем более, не била ни разу. Просто говорила, что надо быть осторожной.
Уверена, у Винифреды были на то причины, но вряд ли она делилась ими с дочерью.
– А сама ты как? Хочешь дружить с ребятами?
Кида задумалась, а потом кивнула.
– Когда жили на чердаке в лавке, мне нравилось смотреть на играющих ребят. Я спрашивала у мамы, можно ли пойти к ним, а она каждый раз говорила: «потом, потом». Но потом так и не наступило.
– Вот что мы сделаем, – я взяла ее руки в свои. – Если тебе не понравится в школе, я заберу тебя и буду учить на дому. А если все пойдет хорошо, то… – я улыбнулась, – у тебя, наконец, появятся друзья-ровесники, как ты всегда мечтала. Идет?
Кида улыбнулась, хоть и без особого энтузиазма.
– Идет.
После кондитерской я отвела Киду домой, передала в руки Элле, а сама отправилась обратно в город на встречу с шерифом.
– Открыто, – донеслось с обратной стороны, когда я постучала в дверь его кабинета.
Джеффри поднял голову от бумаг и поприветствовал меня коротким кивком.
И хотя на его лице отражались следы бессонной ночи, выглядел он вполне бодрым: гладко выбритый, в чистой рубашке. Две верхних пуговицы как обычно расстегнуты, открывая взгляду тонкую полоску шрама на сильной шее. Так, стоп. Какого черта я вообще туда смотрю?
– О чем вы хотели поговорить?
Лучше обойтись без лишних церемоний. И заодно прогнать ненужные мысли. Хотя, наверное, это все из-за Эллы с ее дурацкими разговорами.
– Девочка рассказала вам что-нибудь новое?
Я покачала головой.
– Нет. Вы что-то выяснили? – я старалась говорить спокойно, но тело рефлекторно напряглось.
– Пока не знаю. Точнее, не понимаю. – Джеффри указал на стул. – Присядьте.
Я терпеть не могла это слово, ибо, как показывал мой опыт, оно
