красивое, эти полоски — будто мох на старых стволах. К твоим прежним волосам бы очень хорошо подошло, я с тем расчётом и выбирал.
— Умеешь ты утешить, — буркнула Хитринка. — Пойду вздремну, что ли, а то ноги уже не держат.
Напоследок она ещё оглядела свою тощую фигурку и поморщилась. Платье в груди болталось. У негодной Каверзы таких затруднений нет. И было-то красивого — только волосы, а теперь что?..
— А я есть хочу, — сказала Марта, втискиваясь между ними, и скорчила зеркалу рожу. Затем натянула на нос очки с синими стёклами, повернулась влево, вправо, полюбовалась собой.
— Скоро должен быть обед, — обнадёжил её Прохвост. — Ты погоди ещё немного.
Хитринка побрела к комнате, но на пороге остановилась.
— Вспомнила! — сказала она, оборачиваясь. — Ведь я видела волка в окно. Похоже, они не отстали. Вы лучше не выходите наружу, а если всё-таки придётся, будьте осторожны, ладно?
— Плохо дело, — вздохнула Марта. — А тебе не показалось?
— Хотела бы я, чтобы это было так, — мрачно ответила ей Хитринка.
Затем она прошла в комнату, упала на топчан и мгновенно провалилась в глухую темноту без снов.
Разбудили её далёкие крики. Хитринка вскочила в страхе, что волки добрались уже сюда, но шум был не поэтому. Это тётушка Козня на что-то сердилась. Каверза со смехом ей возражала. Затем тяжёлые шаги прозвучали мимо двери, а в соседней комнате запели струны.
За окном уже стемнело, и комнату освещал лишь тусклый газовый фонарь, болтающийся на столбе снаружи. На подоконнике Хитринка заметила тарелку — наверное, оставили для неё. Там было немного тушёной капусты, которая вроде бы пахла мясом, и кусочек хлеба со следами чьих-то зубов.
Хитринка сперва брезгливо обломала надкушенный край, затем в два счёта смела с тарелки еду. После поглядела на оставшийся хлебный огрызок, подумала недолго и доела и его, вымакав донышко. И, вернув тарелку на подоконник, отправилась на поиски остальных.
Долго искать не пришлось — они сидели в соседней комнате, там звенели их голоса, негромко о чём-то рассказывала гитара. Едва Хитринка сделала шаг за порог, как вступила в огромную лужу.
— Осторожнее! — запоздало предупредил Прохвост.
Они с Каверзой сидели на топчане, забравшись туда с ногами, а на полу возилась Марта с тряпкой. Похоже, пыталась собрать воду в ведро.
Прохвост был в новой рубашке, в жилетке, а главное, кто-то посмел его подстричь. Кто-то, кто не был Хитринкой. Ему здорово шло, но радоваться почему-то не хотелось.
— Что тут у вас случилось? — поинтересовалась Хитринка, хмуро глядя на Каверзу, опустившую голову на плечо Прохвоста. Та делала вид, что обучает этого дурня игре на гитаре. Ну да, как же.
— Малявка решила, что искупается сама, а оказалось, ей этого сроду делать не доводилось, — рассмеялась Каверза. — Лучше бы попросила о помощи, не пришлось бы теперь с тряпкой ползать. Ещё и от тётушки Козни выслушали — ей это всё в нижнюю комнату протекло. И ещё больше протечёт, если кое-кто будет мешкать.
— Всё я соберу, — угрюмо буркнула Марта и завозила тряпкой по полу. Затем подняла её и отжала над ведром, часть пролилась мимо.
Хитринка молча подоткнула юбки, отняла у девчонки тряпку и принялась собирать лужу.
— Чего и вправду никого не позвала? — спросила она у Марты. — Тебе же неудобно, наверное, из-за спины.
— Не нужно мне, чтоб глядели, — пробормотала девчонка в ответ. — Там знаешь, как всё изуродовано — и спина, и ноги. Одна только Грета и могла на меня смотреть без отвращения, а больше я никому не доверяю.
Те двое на топчане болтали о чём-то своём вполголоса, смеялись, перебирали струны. Никто из них и не подумал помочь с уборкой. Хитринка так рассердилась, что сама не заметила, как лужа исчезла с пола.
Она повесила тряпку на ведро, подняла его и понесла вниз.
— Да прям на дорогу и выплесни, чего далеко ходить, — посоветовала хозяйка в ответ на вопрос, что делать с грязной водой. — Да потом уберёшь ещё в нижней комнате, там тоже мокро на полу. И потолок протёк, горе мне с такими постояльцами, одно разорение!
Хитринка не стала дослушивать, вышла за дверь, спустилась с кривых ступеней. Было зябко, пахло дымом, откуда-то раздавался еле слышный знакомый шум. Не сразу, но Хитринка поняла, что это едет поезд.
Она вгляделась в сумерки. Ни одно окно не горело здесь, в мрачном тупичке, а единственный фонарь был тусклым. Все комнаты выходили на эту сторону, и похоже, в тёмное время они освещались лишь этим фонарём. А тётушка Козня в своём мрачном закутке жгла дешёвую сальную свечу.
И тут Хитринка заметила то, на что не обратила внимания раньше — красные точки горящих глаз. Волк стоял неподалёку, и неясно было, как давно он тут находился. Ему хватило бы одного прыжка, чтобы долететь до крыльца.
Хитринка выплеснула воду — зверь попятился. Затем она сделала шаг, ещё один спиной вперёд, нащупала пяткой трясущийся кирпич, поднялась. А потом развернулась, юркнула за дверь и навалилась на неё плечом, шаря рукой в поисках задвижки.
— Ты чего это? — привстала над столом хозяйка. — Что трясёшься?
Сказать или не сказать про волка? А не погонят ли их, едва прознают, что за ними по пятам идут звери правителя? Кому охота с таким связываться. Да и за дверью вроде бы было тихо.
— Темноты боюсь, — ответила наконец Хитринка. — Покажите, в какой комнате ещё нужно прибраться.
Когда она поднялась наверх, Каверза собиралась куда-то уходить, пристраивала шляпку на взбитых кудрях.
— Ты где пропадала? — спросил Прохвост, стоящий тут же в дверях. — Уже думал тебя искать.
— Убирала внизу.
— Вот хитрая старуха, — фыркнула Каверза. — Я ж ей заплатила уже за лишнее беспокойство. Ну, утром я с ней потолкую, а сейчас некогда.
— Волк там, снаружи, — угрюмо бросила Хитринка, хотя какая-то её часть так и подбивала не предупреждать Каверзу.
— Волк? Быстро они. Что ж, спасибо за предупреждение, уйду по крышам.
И Каверза, вынув шпильку из кармана, ловко открыла дверь третьей комнаты, расположенной дальше по коридору.
— Окно за мной прикройте, дверь тоже, — раздалось оттуда. — Ну, бывайте, ребятки, ждите к утру!
Хитринка с Прохвостом поспешили следом, не мешкая, но комната уже опустела, лишь покачивалась распахнутая створка окна. По крыше справа что-то загремело, но звук быстро затих. На миг среди труб соседнего дома мелькнул и тут же пропал тёмный силуэт.
— Ловко она, — восхищённо прищёлкнул языком Прохвост. — Ну, уходим, пока хозяйка ничего не услышала. О, а знаешь, я уже немного научился играть на гитаре. Хочешь, тебе сыграю?
— Не хочу, — сердито ответила Хитринка.
