прикидывается козлом.
― Нет, ты и впрямь тормоз. ― Райнер покачал головой и многозначительно вскинул бровь, посмотрев на Эрена, как на дурака. ― Неужто у вас с Аккерман и впрямь разлад в отношениях, раз ты прощёлкал момент, в который она подарила не тебе свой первый поцелуй?
Едва проглоченный кусок застрял у Эрена в горле. Всё так же спокойно плескалась речная вода, и на её поверхности золотились рассветные лучи, вдали медленно плыл паром, город отходил ото сна, но эта идиллия вдруг ужаснула Эрена. Нервно отпил газировки и поморщился.
― Как ты узнал? ― Он буквально заставил себя открыть рот.
― Хоук с Галлиардами иногда тусуется. Неделю назад я пришёл с парнями к нему на вечеринку, там же и Микаса твоя была. В разгар танцев я поплёлся на кухню, ну, а там у них уже всё и случилось… Потом обжимались до конца вечеринки на диване. Она что-то там щебетала ему о том, как он спас её от одиночества, дескать, близкий друг бросил её и всякое такое.
― Она вообще не говорила мне, что скучает. Молчала и делала вид, будто всё нормально, ― чуть не задыхаясь процедил Эрен.
― А то бабы тебе обязаны всё на блюдечке подносить! Привык, небось, воспринимать Аккерман как должное.
― Ты верно говоришь. Я и сам об этом не перестаю думать с тех пор, как нашёл её.
― Это что, откровение? ― Райнер издал удивлённую усмешку. ― Ты, конечно, всегда был честным парнем, но откровенным ― никогда.
― Не так уж это и стыдно, как оказалось. ― Эрен помрачнел и сник. ― Знаю, я редко звонил и писал Микасе последние полгода: предки на грани развода, и я с головой увяз в этом дерьме. Она ведь пыталась утешить меня, а я только и делал, что отмахивался, проклятье!..
― Вот теперь я тебя узнаю! ― Райнер хмыкнул. ― А если серьёзно, то чего ты ожидал при подобном игноре? Это вполне естественно, что она позволила себе сблизиться с богатым и недурным на морду парнем, который защищал её и оказывал поддержку, пока лоховатая любовь всей её жизни шлялась по ночам с пацанами и подбухивала пивко в гараже Конни Спрингера, чтобы убежать от домашних проблем.
― Мне было плевать на помыслы о любви в последнее время. Но, кажется, я упустил кое-что по-настоящему важное, пока закапывался в песок.
Близился восьмой час утра. Эрен немного проводил Райнера, после чего оказался лицом к лицу с нежеланием идти домой. Он до чёртиков устал, но продолжал изводить себя мыслями о Микасе. Ему было так паршиво, что хотелось лечь спать на парковой скамье и мгновенно забыться, но остатки здравого смысла удержали его на месте. Ноги сами отнесли Эрена прямиком к узорчатому чугунному забору, из-за прутьев которого тянулись обнажённые ветви розовых кустов. Год назад госпожа Шпигель вручила юному другу запасной ключ от своего дома, разрешив приходить в любое время. Несмотря на это, Эрену было стыдно врываться без приглашения. Он тихонечко отворил дверь, скинул в коридоре кеды и рюкзак, затем прокрался на цыпочках в залитую солнцем гостиную и плюхнулся на диван, обитый тёмно-малиновым бархатом. Минута ― и провалился в глубокий сон.
Эрен разомкнул глаза всего один раз, когда ощутил, что на него что-то опустилось. Вяло оглядевшись, он заметил на себе плед. «Кто меня укрыл им? Без разницы…»
Спустя бесконечность очнулся от того, что его колотили по плечу маленькие кулачки.
― Нет, ну какая же ты всё-таки скотина! Я звонила тебе всё утро, а ты меня послал и мирно задрых здесь! Ненавижу! Убью!
― Микаса?! ― Эрен в испуге захлопал глазами.
― Знаешь, когда я шла сюда, приготовила целую речь о том, какая ты сволочь и что друзья не поступают так, как ты. А сейчас мне уже всё равно. Подумаешь, очередное разочарование. Я сама сглупила, поверив, что ты не такой, как остальные, что тебе не плевать на меня… Но если ты решил, что я буду бегать за тобой и умолять, то чёрта с два! Не в этой жизни!
― И правда: не в этой…
Эрен стащил с себя плед, приподнялся и опустил на пол стопы. Микаса отшатнулась и странно посмотрела на него. Её взгляд выражал вовсе не то, что было произнесено гневным голосом: в нём боязливо притаились мольба и тоска.
― Больше не хочу выяснять отношения. Поднимай зад с дивана и помоги мне! Дел невпроворот.
Эрен услышал, как надломился её голос, заметил влагу меж ресниц. Микаса изо всех сил хотела выглядеть непреклонной, несгибаемой.
«Она злится, потому что я ей дорог. Быть может, она и с тем парнем по этой же причине. Я действительно скотина. В особенности потому, что все эти полгода искренне не хотел видеть её и чувствовать себя так, как чувствую сейчас ― будто из меня верёвки можно вить… Она кричит, колотит, молнии метает ― чужая, зацелованная другим мальчишкой, а мне хочется в ноги ей упасть. Если бы она только знала, насколько я сейчас жалок! Просто никчёмный дурак».
― Иди сюда, ― с нежностью прошептал Эрен, привлекая к себе Микасу, и уткнулся лицом в её живот. ― Прости меня.
Она не шелохнулась. Умолкнув и задержав дыхание, обмякла в его руках. Белая копна солнечного света разметалась по ковру, укрыла их двоих прощальным осенним теплом. В тишине раздавалось мерное тиканье старинных часов. Пальцы Микасы мягко скользнули по затылку Эрена, неторопливо перебирали каштановые пряди. Пылающая мальчишеская щека крепче прижалась к податливому телу.
«Остаться бы в этой минуте навечно».
Эрен сладостно вдохнул и сильнее обвил талию Микасы. Ближе! Ещё ближе! Бесстыдно. Вожделенно.
«Я твой! Я твой! Я твой!..»
― Довольно. Пусти. ― Голос Микасы напоминал лопнувшую струну. Она упёрлась руками в окаменевшие плечи Эрена.
― Сейчас. Дай мне минуточку.
― Ну Эрен! ― Она силой высвободилась из его объятий и с сердитым видом утопала на кухню.
Опьяняющий восторг вытеснила горечь. Солнце скрылось за пепельными облаками. Тишина медленно убивала, надсмехалась. Эрен воображал, что ещё немного, и с потолка рухнет хрустальная люстра, размозжив ему череп, а по ковру разлетятся окровавленные мозги. Ему до сих пор мерещилось тепло трепетного тела Микасы, штрихи ласковых прикосновений её пальцев: «Всё это теперь принадлежит кому-то другому. Вовсе не мне».
Из коридора, ведущего в кухню, вернулась Микаса: она осторожно переставляла босые ноги, балансируя вместе с серебряным подносом в руках. Приблизилась к Эрену и
