Конечно, можно было дождаться отъезда боевиков и, проследив их путь, установить истину. Но, боюсь, тогда будет поздно. Вряд ли исполнителей будут лишний раз светить, прогуливая в местах будущего преступления. Скорее всего в какой-то момент, заранее не предупреждая и не настраивая, их посадят в закрытую машину, потом в самолет, потом снова в машину, дверцы которой откроются вблизи места Акции. Дело идет не о покушении наемного убийцы-одиночки, где преступнику необходимо лично, и не раз и не два, осмотреть место действия а в хорошо спланированном заговоре. Уверен, даже приблизительно не предполагая, где ему предстоит использовать свое умение, исполнитель тем не менее знает топографию местности лучше любого местного старожила. До миллиметров знает! Потому что до него и для него полсотни человек обходили, обмерили и обнюхали каждый клочок прилегающей территории. Потому что много часов подряд он провел, наблюдая на экране телевизора пейзаж неизвестного города и стократно «обходил» выполненный на планшете в масштабе один к ста его точный топографический макет. Он точно знает, сколько шагов отделяет его от предназначенного к бегству поворота улицы, подворотни или проходного двора и что он увидит в каждое следующее мгновение. А больше ему, знать и не надо. Уже на третьем десятке метров его встретят, направят, прикроют. А потом скорее всего уберут как опасного свидетеля. И это единственное, о чем он не знает.
Нет, перехватывать исполнителей в дороге я не смогу. Что толку, что я узнаю о механизме покушения за час до покушения? Это если еще узнаю. Максимум, что я смогу сделать, — это попытаться уничтожить покушающегося. Хотя вряд ли и это удастся, ведь до начала Акции его охраняют как зеницу ока. На него завязана вся подготавливаемая в течение многих месяцев операция.
Только зная заранее о месте и форме покушения, я могу предпринять что-либо действенное.
Отсюда следуют старые и безнадежные вопросы — где, когда и каким образом? Тупик.
Я снова и снова изобретал способы дознаться до правды. Я мысленно крал и допрашивал исполнителей, внедрялся в лагерь боевиков под видом претендента на роль убийцы и т. п. Все напрасно. Меня раскрывали, ловили и приканчивали раньше, чем я успевал узнать хоть что-нибудь. Оборона противника казалась неприступной. Между тем решение было на виду. Оно просто витало в воздухе…
Я нашел его, когда в очередной раз рассматривал планы, снятые с высоты птичьего (а что мой «коршун», не птица, что ли?) полета.
Снова ползающий в разные стороны «ЗИЛ». Снова копошащиеся возле него люди. Снова то, что я видел уже множество раз.
Я раскладывал фотографии на полу, я перетасовывал их, как колоду карт, и раскладывал снова. Я разглядывал каждое фото через лупу и забирался на стул, чтобы получить более высотный обзор.
Безнадежно. Все те же «ЗИЛы», люди, вспомогательные автомобили. Если так будет продолжаться, они изотрут подошвами башмаков и шинами автомобилей асфальт плацев до дыр. Конечно, не весь асфальт, а только часть его. Там, где они чаще бывают…
А где реже?
Я замер от внезапной догадки. От простейшей в своей очевидности догадки! Как я раньше до такой элементарщины не додумался? И «ЗИЛ», и люди, и прочие автомобили не просто перемещались по плацу где и как вздумается. Они передвигались с определенной закономерностью. Пока непонятной мне, но повторяющейся из раза в раз. Зачем «ЗИЛу», разъезжая по пустым, как каток, плацам вдруг притормаживать, делать повороты, останавливаться или отъезжать задним ходом? Дураку понятно, что отрабатывается движение в рамках заранее определенной топографии. Дураку понятно, а вот мне было не понятно! «Членовоз» не просто опробует вязкость асфальта, он крутится среди невидимых глазу улиц и переулков, объезжает не имеющие стен здания, въезжает в несуществующие ворота! Соответственным образом перемещаются люди.
Как выяснить расположение этих улиц? Асфальт наверняка размечен на кварталы. Не может же репетиция покушения проводиться наугад. Почему же я не вижу разметки? Не хватает мощности оптики? Может, снизить эшелон полета коршуна до нескольких десятков метров?
Нет, опасно, низкое кружение птицы может вызвать подозрение. К тому же среди обитателей лагеря может отыскаться заядлый охотник, который, не удержавшись, бабахнет из всех стволов в мой разведывательный планер. Обнаружив внутри убитой птицы микросхемы и резисторы вместо легких и кишок, заговорщики свернут лагерь с тем, чтобы заново возродить его где-нибудь за тридевять земель, где не летают излишне любопытные птички. Ищи их тогда на бескрайних просторах любимой родины!
Нет, этот вариант исключен.
Может, поставить более мощную оптику? Но позволит ли взлетный вес планера? Увеличить мощность микродвижка?..
Что за чушь! Какая оптика? Какой мотор? Я что, совсем думать разучился? Да не нужны никакие объективы! У меня уже все есть! Все, что необходимо для установления истины.
Все и даже немного больше.
Я снова разложил фотографии, но уже не хаотично, а строго в хронологическом порядке. Одну за другой. Затем каждую прогнал через кальку. Я процитировал сам себя, повторив старый, с закрашиванием наиболее часто пересекаемых точек, прием и в полученной концентрации черных, серых и белых пятен сразу разглядел планы улиц. Белое — дома, серое — тротуары, черное — проезжая часть. Ясно, как Божий день! Четыре плана четырех не похожих друг на друга кварталов.
Остальное было делом техники и сумасшедшего труда.
Правыми, неправыми и совсем левыми способами я разжился подробными картами всех городов, через которые предположительно должен был проследовать во время своего визита Президент. Поверх развернутых карт я разложил переведенные в соответствующий масштаб кальки и, медленно перемещая их вдоль улиц и переулков, стал искать совпадения. Моя задача неимоверно усложнялась тем, что я имел только малые фрагменты улиц, без каких-либо дополнительных обозначений.
Вот центральная улица, по которой пройдет президентский кортеж. Вот небольшой переулок и параллельная улица, на которых будут припаркованы машины заговорщиков. Так, смотрим. Переулок совпал. А вот параллельной улицы нет. Поехали дальше. Есть параллельная, есть переулок, но нет еще одного переулочка, откуда должен появиться один из исполнителей. Мимо. Теперь есть переулок, есть переулочек и параллельная улица имеется, но не совпадают масштабы. Сама центральная магистраль на несколько метров уже, а параллельная улица на полквартала дальше. Опять нестыковка.
Я ползал по картам, как муравей по бескрайнему лугу. Я сам себе не верил, что смогу в этих геометрических нагромождениях вертикальных и горизонтальных линий отыскать те единственные, совпадающие с шаблоном кальки. Но вот совместилась одна калька, потом вторая, третья. Четвертый город мне искать не надо было. Это был мой город!
Я узнал города и улицы, где преступники должны были поджидать Президента! Я нашел то, что найти было почти невозможно!
Но, узнав города, я узнал все же очень немного. Оставалось неясным самое главное — способ покушения: кто, откуда, как, каким оружием? По плацам, вычерчивая ломаные стрелки-путеуказатели, двигались машины, люди, но сами сценарии покушений отрабатывались где-то в другом месте. Здесь, под открытым небом, они только привязывались к масштабам местности. Вглядываясь в траектории перемещений, я даже не мог сказать, кто должен был исполнять Акцию, кто ее прикрывать, кто обеспечивать уход.
