капельки холодного пота, сжала зубы, чтобы те не дрожали от холода, и протянула руку грорду.
— Хорошо. Давай. Ножа у меня нет, воспользуйся когтями.
Он пожал плечами, осторожно взяв мою руку, разместил ее над котелком.
Острая вспышка боли и кровь тонкой струйкой потекла в котелок. Нравилось мне это еще меньше, чем пару мгновений назад. Я хмуро смотрела на то, как дно котелка постепенно заполняется моей родненькой кровушкой.
Потом грорд оторвал от своей рубашки кусок ткани и перевязал мне руку, чтобы остановить кровотечение.
Я выдернула пару волосков, кинула в котел, затем плюнула туда, потом взяла зеркало, Эвникия в котором кривилась от отвращения, и сунула его туда же.
Посмотрела на грорда, тот кивнул и стал произносить слова заклинания, которые я, с трудом выговаривая, повторяла за ним.
Кровь забурлила, зашипела и брызнула на зеркало, окрашивая его в черное, медный котелок также стал чернеть.
— Это так и должно быть? — с подозрением уточнила я.
Грорд с сомнением покосился на зеркало, потом на котелок, и неуверенно кивнул. Мое положительное отношение ко всем этому дело совсем сошло на нет. Я вытащила из котелка зеркало, Эвникия в котором теперь молчала, затем перевернула котелок, выливая из него жидкость, и твердым голосом произнесла: «Явись!».
И то место, где кровь впиталась в землю, вдруг задрожало, по нему пошла трещина и в эту трещину пролезла моя метелка. Только она была несколько странной. От прутиков словно шло черное марево, да и на черенке были странные выжженные черные символы.
— Эм… Так точно должно быть?! — уже несколько нервно отозвалась я, хватая метлу.
Но как только пальцы смокнулись на черенке, я почувствовала такое необъяснимое чувство родства, будто я держала сейчас руку прабабушки или папы.
Осмотрев свои почерневшие от ритуала предметы, я вздохнула. Как бы ни влетело мне за них.
— Ладно, где там источник? Сворачиваем всю эту лавочку, — вздохнув, сказала я, и мы пошли купаться в наверняка холодной воде, чтобы получить какое-нибудь воспаление легких.
Глава 14
Никогда не думала, что обрадуюсь, проснувшись в месте условно носящее имя «общежитие». Рядом со мной, стоная и похрипывая, переворачивались с бока на бок остальные ведьмочки. Многие шмыгали носами, в волосах многих были всякие веточки и листочки. Глаза стали красными и опухли от простуды, в общем, сейчас мы, и правда, напоминали каких-то лесных ведьм.
— Проснулись, наконец, госпожа?
Раздавшийся мужской голос привел в беспокойство всю женско-студенческую братию. Они как-то успели подзабыть, что я обзавелась новым…Питомцем? Слугой? Напарником?
В общем, новым мужиком.
Да и я, признаться честно, со сна разобралась не сразу, поэтому в инстинктивном жесте прижала к груди одеяло. Но увидев, что голос принадлежал грорду, который развалился на полу, закинув ногу на ногу и уперевшись руками позади себя, успокоилась.
— Да, проснулась, — пробормотала я, потирая горячий лоб и шмыгая носом.
Заболела-таки. И не удивительно, температура в том пруду была наверняка минусовая, хотя я и знаю, что в теории это невозможно. Но вода была невероятно холодная. А ведь потом нужно было топать назад тем же путем, а потом залезать под холодное одеяло и пытаться не дрожать от холода.
На поляну я пришла одной из первых, а потом всю ночь слушала, как подтягивались остальные, а где-то посреди ночи еще и рука огнем зажглась. Валентайн — собака похотливая! Знает же, что я на испытаниях, не мог, что ли, подождать с удовлетворением своих плотских желаний.
— Который час?
— Полседьмого, — ответил грорд, не меняя позы.
Отлично. У меня есть время собраться, а главное сходить помыться. Подобную процедуру в ведьминском корпусе я, конечно, совершить не смогу. Зато знаю, что у некромантов ванные — просто отличные.
Я быстро поднялась, обозревая ложбище разбитых и расклеенных девиц, измотанных прошлой ночью. Быстро одевшись в платье, которое не жалко было испачкать, накинула мантию и, кинув взгляд на спящую в зеркале Эвникию, пошла к дверям.
Ветер, свободно просачивающийся сквозь отсутствующую часть стены, забирался под подол платья и холодил ноги, насквозь пронизывал тело и заставлял зябко ежиться, ускорять шаг и молча материться.
Кинув взгляд на двух пауков, которые, шевеля своими лапками, о чем-то разговаривали друг с другом, я передернула плечами и принялась быстро спускаться по ступенькам. Наш мертвяк проследил за мной своими маслянистыми начавшими разлагаться глазами, один из которых решил покинуть свое пристанище и покатиться на пол. Комендант был вынужден полезть за ним. Я же скривила от отвращения рот и поспешила убраться из этого оплота грязи, безобразия и вони.
Грорд следовал за мной.
И стоит заметить, изредка встречавшиеся мне студенты, которые сонными мухами ползли по тропинке, сначала поднимали глаза и кидали довольно безразличный взгляд на меня и моего спутника, второй взгляд шел следом за первым и предназначался только грорду, в нем явно читалось: «Показалось, что ли?». И, наконец, третий шел с чуть большим интервалом, этот взгляд был уже и удивленным и несколько напуганным: «Нет, мать вашу, не показалось!».
Когда мы уже были на подходе к некромантскому корпусу, я подумала о том, что, скорее всего, следовало как-то скрыть сущность грорда, а то мало ли чего могло случиться… Но в любом случае, менять что-то было уже поздно.
— А тут мило, — проговорил мой спутник, окидывая некромантское кладбище.
— Мило — не то слово, — отозвалась я. — А уж жители здесь какие приветливые! Просто прелесть!
Грорд хмыкнул.
Я беспрепятственно миновала коменданта, который лишь поднял на меня взгляд синих провалов и снова уткнулся в бумаги, быстро взбежала на нужный этаж и буквально с пинка распахнула дверь Сиэна.
Открывшаяся глаза картина не обрадовала.
На широкой кровати раскинувшись спал юноша, его белые волосы разметались по подушке и привычно закрывали глаза, одеяло сбилось и открывало весьма неплохой торс, на котором лежала рука. Не Сиэновская рука. Она принадлежала той девушке, с которой я видела Сиэна позавчера из окна.
К моему глубочайшему сожалению, девица к руке также прилагалась.
Да у них что у всех брачный период что ли начался?
Женишок мой там с какой-то фрейлиной развлекался при своем драконьем дворе, этот со студенточками спит. У, мужики одним словом!
Но это на самом деле все ладно.
Искренне не понравился мне какой-то осадочек на сердце, там что-то затянуло, засвербело, и неожиданно защипало в глазах.
Ерунда это все!
Я встряхнула руками, пропустила грорда и закрыла дверь. В конце концов, мне-то какая разница, я сейчас тут помоюсь и свалю. Еще раз кинув взгляд на кровать, я подавила в себе стойкое
