позволить мне сыграть по моим правилам? В качестве компромисса?
– Нет, – после короткого раздумья сказал Яр.
Она побелела от ярости, еле сдерживалась, чтобы не… что? Яр оторопел, не понимая, чего ждать. Остальные тоже почувствовали исходящую от неё угрозу, – и секретарь, который слушал, опустив глаза, и оцепеневший лавочник; следователь перестал вести протокол, напрягся боец с автоматом.
Ловисса взглянула на секретаря, как бы ища совета, – он едва заметно мотнул головой: не надо.
– Нет так нет. Но больше я не совершу такой ошибки, Яр Порох, – сказала она и вышла.
Показав Яру средний палец, секретарь последовал за ней.
Лавочник загоготал.
– Уводите, – хмуро приказал Яр. – Продолжим в участке.
Боец со следователем подхватили Трюгу под мышки и повели к двери. Проходя мимо Яра, он с усмешкой сказал:
– А графинчик-то… и в прошлый раз здесь стоял, начальник.
Лавочника вывели, за дверью шумела толпа, а Яр застрял в доме с графином в руках. Ему нужна была минутная передышка, чтобы привести мысли в порядок. Правильно ли он поступил, не доверившись Госпоже Самонадеянность? Госпоже Уйди-с-дороги? Да, подозрительная, странная, но ведь пришла от Хозяйки, а не с улицы… На душе было муторно. Возможно, он перестраховался, слишком много думал о ней по пути сюда, нафантазировал лишнего. Плюс многодневная усталость, от которой временами всё плывёт перед глазами, и тогда плохо соображаешь. Нет, надо прекратить самоедство… что сделано, то сделано… главное, выбить из лавочника имена… Яр стряхнул с себя оцепенение и направился к двери. Шум снаружи внезапно усилился. Что-то случилось.
…Перед крыльцом, казалось, собралась вся слобода. Как ветром, разнесло весть о том, что Трюга водился с ведьмой, кравшей детей, и теперь полиция считает, что все в Холодной к этому причастны. Чем это грозило, и коту было понятно. Полицейские оказались лицом к лицу с волновавшейся толпой. Чтобы провести арестованного к автомобилю, пришлось прорываться, расталкивая всех и уворачиваясь от полетевших в лавочника камней.
Трюга двигался в каком-то трансе, с застывшей улыбкой на губах, не реагируя на тычки и удары. Полицейские прикрывали его и проталкивали вперёд, он безвольно болтался в их руках, как мешок с тряпьём. Последнее, что он увидел, была слетевшая с дерева через дорогу неказистая серая птица. С каждым взмахом её крылья росли, удлинялись острыми заточенными перьями; она спикировала на него, вцепившись когтями в голову, клюв вырос и, как кинжал, гладко вошёл в темя. Лавочник осел без единого звука. Жёсткие хлопающие крылья задели полицейских, острые как бритва края порезали кому лицо, кому руки. Всё произошло на удивление быстро.
– Злейка!
Началась паника. Люди бросились в разные стороны, давя друг друга. В этот момент, зажав под мышкой графин, Яр выскочил на крыльцо. Какой-то парень, застрявший перед крыльцом, с безумным видом погрозил ему пальцем. Птица низко скользила над толпой, высматривая очередную жертву, убила ещё одного мужчину, потом напала на бежавшую к дому молодую женщину в красном пальто. Женщина упала с пробитой головой, из-под распахнувшегося пальто покатился в грязь хрустальный графин, такой же, как у Трюги.
Длит с Лунгом наблюдали за нападением злейки из окна полицейского автомобиля, и Длит вскрикнула от досады, увидев, что лавочник убит. Но они с Лунгом не сделали попытки выйти и помешать железной птице. Яр тоже не сошёл с крыльца – отсюда было удобнее следить за происходящим. Он достал из кобуры пистолет, но, как и другие полицейские, не мог стрелять по злейке из-за риска попасть в людей.
Словно завершая миссию, птица сделала круг над разбегающейся толпой, уменьшаясь в размерах, пока снова не стала походить на голубя странной расцветки. Случайно или нет, она изменила траекторию полёта, и Яр вдруг увидел, что она летит прямо на него. Он сунул пистолет за пояс, схватил графин и, размахнувшись, отбил её, как мяч, а когда она, кувыркнувшись в воздухе, выровнялась и взвилась над крышами, выстрелил в неё с колена. Началась пальба, но через мгновение птица исчезла, слившись с тучами, – серая в сером свете дня.
2
Время от времени звонил Лунг. Нашли связанного с ведьмой человека, лавочника, но не успели выведать что-нибудь полезное – злейка убила его и ещё двоих, и всё потому, что Яр Порох не пошёл на уступки Длит.
Айлин ругала себя. Надо было раньше их познакомить. Недавно Яр спросил, кто такая её ловисса, а она ответила вопросом на вопрос: на кого похожа? Он пожал плечами, и, промолчав, Айлин закрыла тему.
Снова новости от Лунга. Люди боятся, что пожгут слободу, когда полиция закончит обыски и уедет. Злой как чёрт Порох, стоя перед толпой, сказал, что об этом надо было думать раньше, а его личное мнение таково. За вещи не держитесь, на них никто не позарится, а людей разозлите. Возьмите деньги, документы и уходите, лучше прямо сейчас, пока не занялось. Не бегите, не провоцируйте, иначе догонят и убьют. Устраивайтесь сами, а потом всех опросят и решат, кто получит субсидию как погорелец. Но если выяснится, что в Холодной ни одного ребёнка ведьма не тронула, руки в ноги и бегите из Дубъюка. Все. Не от полиции. Раздав советы, Яр Порох вернулся к розыскной группе, подытожил Лунг.
Айлин выпила успокоительных капель и созвонилась с главой копов, тот заверил, что полчаса назад выслал в Холодную два подразделения, чтобы изъять всех животных. Потом Айлин позвонила Лео Парду.
– Мы же знали, что так будет, – сдержанно сказал он. – В слободе мы просто наблюдатели, наша цель – не допустить беспорядков в других районах. Но об этом не стоит беспокоиться, на улицы выведен весь полицейский состав, включая резервы.
– Господин мэр, я вам очень благодарна, но всё же… мы должны предотвратить погромы.
– Мы не можем. Люди хотят выплеснуть свой гнев, и они это сделают. Холодная уже пылает. Мне только что сообщили.
– Что?! Пожарные выехали?! Сколько там домов?!
– Мне тут подсказывают, около шестидесяти… – Пард, похоже, и сам был удивлён. – Я проконтролирую пожарных, прямо сейчас позвоню… Извините, не могу долго разговаривать.
– Нет, подождите! Там есть невиновные… и дети… Мы не можем бросить их вот так, на улице!
– Невинные всегда страдают. Это урок для всех, и предупреждение, и наказание. И знаете, госпожа Монца… не всем понравится, что мы вмешиваемся…
– Да вы в себе ли, господин Пард?! – топая ногами, закричала Айлин. – Хуже ведьмы, ей-богу! Хотите – гласно, хотите – нет, но распространите информацию, что погорельцы могут прийти в новую психлечебницу! Первый корпус недавно открылся… я извещу руководство! Там они получат защиту и кров! – Айлин
