была причина.
— Я глубоко, искренне сожалею, что не слушала вас все время, когда вы пытались рассказать мне о нем. Думаю, я увидела его таким, каким хотела видеть, и, может быть, мне понадобится время, чтобы понять, почему так произошло. — Возможно, она действительно увидела в нем себя, и, учитывая то, что она знала о нем сейчас, это был настоящий удар под дых.
И все же она думала — и надеялась — что она хороший человек. Ее отец расстался со своей израненной девушкой в больнице, когда был виноват в ее падении. Джессамин никогда бы не разорвала отношения, когда в ней кто-то нуждался… В мыслях вспыхнуло воспоминание о благотворительном вечере. В голове прозвучал голос Райдера.
«Для меня нет ничего важнее, чем убедиться, что мы на одной волне в отношении будущего нашего ребенка».
Они так и не смогли обсудить будущие планы, связанные с ребенком. Она начала сожалеть о своем эмоциональном уходе. Как мать, она должна была поставить своего ребенка на первое место.
А о том, как она обошлась с Райдером?…
— Личная война между матерью и отцом повлияла на всех нас, Джесс, — заверила ее Ларк, когда подошла к другому окну, открыла и выровняла шторы. — С тех пор как я стала специализироваться на детской терапии, я все больше понимаю тот эмоциональный ад, который мы пережили в детстве, так что здесь дело не в том, кто виноват. Мне искренне интересно, почему ты наконец признала правду об отце только тогда, когда рассказал тебе обо всем?
Потому что она глубоко доверяла ему. Она признала его врожденную доброту и заботу еще в восемнадцать лет и уже тогда полюбила его. Но своих сестер она тоже любила. Даже когда она не доверяла их мнению об отце.
— Может быть, потому, что он не входит в круг нашей семьи. — Неуверенно она взяла в руки кружку с дымящимся чаем и сделала глоток, надеясь согреть холод в сердце. — Он рассказал мне об этом не потому, что пытался заставить меня бросить папу. Райдер поделился этой информацией, потому что приближается судебное заседание, и он знал, что Антония хотела, чтобы земля досталась нам.
Чай был вкусный, и она выпила еще немного.
— У Райдера нет скрытых мотивов. Он просто хороший человек, который пытается поступить правильно. — Ларк подытожила ее слова. Как будто констатировала факты. — Напротив, то, что он так долго хранил тайну, говорит о его характере… характере настоящего мужчины.
Джессамин ощетинилась. Кружка в ее руках дрогнула, поэтому ей пришлось поставить чай на тумбочку.
— Держать меня в неведении, пока я принимала одно неправильное решение за другим, разве правильно? — В ней снова пробудился гнев. — Он мог бы сказать мне… намекнуть… девять лет назад, но…
— Но он пытался сдержать клятву, которая важна в его профессии. Условия конфиденциальности не являются рекомендациями или частью инструкции. Это закон. — Зеленые глаза Ларк смотрели на нее с мудростью, которой она всегда обладала. — И, зная, что за человек Матео Баркли, Райдер может столкнуться с судебным иском от отца, если он обнародует эту информацию ради нас.
От этого предположения ей стало плохо.
— Боже. — Она снова взяла кружку в надежде, что чай сможет побороть внезапную тошноту, которая была больше связана с затруднительным положением Райдера, чем с утренним недомоганием. — Отец любит обращаться в суд.
— Тогда, может быть, тебе не стоит быть настолько строгой с Райдером, — предложила Флер, положив руку на лодыжку Джессамин поверх одеяла. — Если он выступит на суде, у нас определенно будет больше шансов защитить волю бабушки. Но это может дорого обойтись Райдеру.
Глаза Флер были такими же добрыми, как и ее произнесенные с нежностью слова.
— Быть может, я отреагировала резче, чем стоило. — Еще одно качество, которое Джесс разделяла со своим отцом? Джессамин собралась с силами и заставила себя взглянуть на ситуацию глубже. Поделиться эмоциями, которые скрывались под гневом. — Мне просто было больно, что он продолжал скрывать это от меня, когда я хотела — хотя бы раз — почувствовать, что важна для него.
Райдер хороший человек. Она знала это еще десять лет назад, и он, по-видимому, боролся с этическими проблемами, которые она не до конца понимала. Может быть, вместо того, чтобы добиваться от него признания — надеясь, что он признается ей в чувствах, которых у него просто еще не было к ней, — ей следует больше сосредоточиться на том, чтобы стать достойной его любви?
Она обдумывала идею остаться в Кэтемаунте. Жить ближе к Райдеру, чтобы он мог участвовать в жизни их ребенка. Кроме того, она мечтала однажды вернуться сюда до того, как ее жизнь превратилась в бесконечный список достижений. Здесь были хорошие возможности для работы с недвижимостью. Джессамин могла оставить свой след в этой части Колорадо.
— Ты важна для него, — заверила Флер. — Он звонил на домашний телефон ранее, после того как ты не ответила на его сообщения. Он беспокоится о тебе.
Или беспокоится о ребенке.
И имел на это полное право, как отец ребенка, даже если ей было обидно, что его больше беспокоит ее беременность.
Что бы между ними ни произошло, Джессамин не могла просто избегать его, потому что он не любит ее так, как она его. Райдер заслуживал большего.
— Я позвоню ему. — Отставив чай, она выскользнула из-под одеяла, зная, что ей нужно наладить отношения со многими людьми. — Но сначала я хочу, чтобы вы обе знали, что я приложу немало усилий, чтобы наладить отношения с вами и с мамой. И если есть что-то, в чем я хороша, так это тяжелая работа.
Ларк скрестила руки на груди, оценивающе посмотрев на нее.
— В таком случае с нетерпением жду момента, когда ты меня впечатлишь.
Флер фыркнула в ответ и поднялась, чтобы обнять Джессамин.
— Я уже на борту, Джесс. Я хотела, чтобы мы все приехали на ранчо этим летом, чтобы наконец уладить наши разногласия и снова стать семьей.
Джессамин сдавило горло от легкого прощения сестры. Она пролила еще пару слезинок, но на этот раз вовсе не возражала. Если хотя бы один человек был готов простить ее, это уже прогресс.
Она крепко обняла свою сестру.
— Я никогда не переставала любить тебя, даже когда меня не было в твоей жизни. Надеюсь, ты это знаешь. — Приоткрыв один глаз, Джесс взглянула на Ларк поверх плеча Флер. — Это касается и тебя.
— Отлично. — Ларк удовлетворенно кивнула, но не подошла ближе. — Мне предстоит пережить худшее лето в моей жизни, потому что Гибсон возвращается в Кэтемаунт
