Так разобрать на отдельные узлы и детали, и сегодня-завтра чтобы там ничего не было. Даже их оснований. Хотя нет. Их стоит оставить на месте – вдруг чего случится. Со всех трех малых демонтировать их крупнокалиберные установки, оставив только винтовочные на корме, и тоже туда на сохранение. Потом капонир закрыть. На замок. И ключ сдать лично мне. А я завтра в конце дня исполнение этого приказа сама лично проконтролирую. Ясно? Выполнять.
Тот, чуть ли не со слезами на глазах, развернулся кругом и почти строевым шагом вышел. Почему я так поступила? Почему не разрешила держать на вооружении эту большую дубинку? Все очень просто, и одновременно очень и очень сложно. Вспомним – какие плюшки нам давали тогда, когда я категорически отказывалась добивать напавших арабов с прошлого, ещё первого налета? А за то, что группу Марко приняла в наш состав, не ставя им ни каких лишних условий? И за самого Стево и компанию с Центрального? Может бонусов особых мы за него и не заметили? Но зато и санкций не было ни каких. Не дают пока оружие? Да и хрен, прям мороженный, с ним.
Нам его столько напривозили за эти дня - сами скоро раздавать станем. Вот потому последнее время я на эти позиции в заказе и не смотрю. Не нужны они нам. Совсем. И я считаю, что контролирующая прога эксперимента это обязательно замечает. Добираю только боеприпас, но и то, строго дозировано – многотонные запасы делать я совсем не стремлюсь. Даже боевые патроны, и те скоро станем переснаряжать. Обязательно станем. И вес будем экономить, и человеку, да и не одному, найдем работу, и на будущее учиться нужно. Если у Ильи и Рамуся будет получаться – вначале возьму все что нужно из оборудования, про запас. А потом, за несколько раз, по полсотни или даже по сотне киллограм пуль каждого из необходимых нам калибров. Пусть лучше всё это лежит на складе, чем когда эти шутники наглухо канал прикроют, и стрелять тогда придется только из рогатки.
Так и эти пушки. Ну не нужны они нам, совсем не нужны. Правда, может быть, это пока – но все равно. Есть три крупняка – те что были в комплекте на каждой большой железной посудине. Сейчас их сняли, но быстро поставим назад, и то, только при острой необходимости. Нечего привыкать к такому. А пушки? Пусть стоят-лежат, до худших времен. И будем надеятся, они никогда у нас не наступят. Я даже за боеприпас для них некоторое время спрашивать не стану. Не стоит сейчас даже намекать следящей программе, что они у нас есть.
Мне почему-то даже кажется, что Кериму с компанией не повезло именно потому, что они схватились при атаке за те орудия. А то, что небесники следят сверху за всем, происходящим на этом лабораторном столе, под названием Платформа нумер пять, я уверена минимум на девяносто девятьи еще девяносто девять сотых процента. Вот они засекли попытку использования неконвенционного для этого стола оружия, и сразу их владельцев наказали.
И, скорее всего, им и дали эту древнюю миноноску, чтобы при нужде внимательно посмотреть – что они дальше станут с ней делать. А те полностью оправдали свою натуру – бандиты они всегда и есть бандиты. Лично же у меня, совершенно нет ни малейшего желания рисковать, проверяя – какая бяка нам прилетит в ответ, даже если мы его просто оставим готовым к реальному использованию. А что будет, случись использовать? Без сверх особо-важно-тяжело-опасного случая? Даже подумать на эту тему страшно. Пока нет настолько сильного противника, чтобы быть готовым применить по нему такое оружие, так что, не стоит к этому и готовится.
Да, я вполне представляю, что может создасться такая себе, страшно-угрожающе опасная ситуевина для всего нашего сообщества, когда у нас будет сто тысяч-мильенов процентов гарантии даже не попадания в рабство, а самой гибели. Всех. Сразу, ну или почти сразу. И не от природного возмущения или катаклизма, типа того же цунами или извержения вулкана, а в результате нападения мощного, хорошо вооруженного и подготовленного врага. Вот в этом варианте развития событий применение такого оружия может быть принятым за соответствие стартовым условиям – сохранение нам жизни. Так что, пусть оно у нас есть, но в разобранном виде, и убранном – спрятанном далеко-далеко, и тем более еще и под замок.
- Док, как там наши пострадавшые?
- Командир, не поверишь. Но у раненых средней тяжести, у многих из них, проявляются неестественные полученым травмам улучшения. Даже боюсь сглазить, как говорите вы, русские, но такое ощущение, что они встанут не через пару недель, а уже завтра-послезавтра. Или максимум через три дня. К тому же, почти все тяжелые пришли в сознание, а это вообще противоречет всей мировой статистике выздоровления при подобных травмах.
- Значит – нам везет. Очень даже везет. Если нужны медикаменты – ко времени заказа мне заранее предоставить списки, составляя их так, чтобы было как можно проще и быстрее вводить их данные.
- Я это знаю, и все понимаю – приготовим все к сроку.
Вот и тут дела налаживаются, хоть на капельку, но нашим стало лучше – значит уже прогресс, и не малый.
- А как отношения с Шляхтиным?
- Григорием? Отличные, даже скорее всего прекрасные. Помимо того, что он сам с хорошим опытом и набитой под скальпель рукой, так и оборудование с собой привез. Теперь, при острой нужде, мы сможем работать на двух столах одновременно. Да и как человек - он очень положительный.
- А что там с нашей беременной? Ритой Войковой? Гизела не докладывала?
- Только сегодня приходила на обследование, ей осталось ходить два, максимум три дня. На УЗИ показало двойню, девочки у неё там.
