приготовилась к допросу.
– Александр Васильевич, зачем вы пришли вчера вечером на 4-й этаж поликлиники?
– Мне позвонили и велели принести штуку баксов.
– А вы?
– Имел с собой.
– Но как я понимаю, у вас никто их не потребовал.
– Вы правильно понимаете, Тамара Викторовна.
– Александр Васильевич, откройте, пожалуйста, причину вашего шантажа.
– Ну это сугубо медицинский вопрос, Тамара Викторовна, – замялся Котеев. – Мне не совсем удобно говорить об этом.
– Но нам надо знать.
– Я понимаю. Вот что. Я дам вам координаты моего лечащего врача и он вам всё объяснит. А меня, пожалуйста, избавьте от этого.
– Хорошо, – уступила Ялович.
– Спасибо, Тамара Викторовна. Да уж, всё-таки штука баксов после кризиса – деньги немалые, – вздохнул Котеев.
– Конечно, не хухры-мухры, – заметила Лидия Валерьевна.
– Так вы же не отдали деньги, – удивилась его расстройству Ялович.
– Сейчас не отдал. А когда приходил к Поиловой, выложил штукарь как миленький. Кстати, не нашлись мои деньги? – с надеждой спросил он.
– Пока нет. Но мы работаем над этим вопросом. Вернёмся к убийству Разумовской. Александр Васильевич, что вы делали примерно в течение часа перед тем, как пришли в поликлинику?
– Минут 40 добирался на своей машине. Были пробки и я застрял.
– А кто-нибудь может это подтвердить?
– Один раз я разговаривал из машины по мобильному телефону.
– Но ведь это не доказательство, что вы ехали в машине там-то и там-то. Говорить вы могли откуда угодно.
– Ваша правда, – угрюмо согласился свидетель.
– Александр Васильевич, не подумайте, что мы вас сильно подозреваем, но и исключить из нашего списка не можем.
– Я всё понимаю, кивнул Котеев.
– Ну вот и отлично. Скажите. Вы встречались раньше с убитой Разумовской?
– Да, я видел её в коридоре в тот вечер, когда приходил к Поиловой, чёрт бы её побрал! – эмоционально прибавил Котеев.
– А вы разговаривали тогда с Разумовской?
– Кажется, я её спросил, когда же наконец начнётся приём. Да, я вспомнил, именно так и было. Она пошла узнавать, и тут Поилова вышла из кабинета зама, не помню её фамилии.
– Митченко, – подсказала Ялович, – но это неважно. Больше вы Разумовскую не видели?
– Только мёртвой вчера вечером.
– Понятно. Скажите, у вас нет никаких мыслей, соображений по поводу её убийства?
– Я думал над этим, Тамара Викторовна, но пока ничего не пришло в голову.
– Ну что ж, спасибо, Александр Васильевич, вы нам очень помогли. Подпишите, пожалуйста, протокол и пока никуда не уезжайте.
Котеев подписал и поднялся.
– Я решил, что надо во всём сознаться, всё равно рано или поздно вы узнаете, я, конечно, имею в виду шантаж.
– Вы поступили совершенно правильно, – улыбнулась Ялович и подала ему руку.
Котеев попрощался с остальными, и уже в дверях спросил:
– А кто была та девушка, что ушла передо мной, Вера Григорьевна, кажется?
– Да, Кольцова Вера Григорьевна, близкая подруга убитой.
– Спасибо, что удовлетворили моё любопытство, – улыбнулся в свою очередь Котеев, – до свидания.
– Не за что, до свидания.
Когда Котеев ушёл, Седельцева сочла нужным слегка попенять Ялович.
– Зря вы занимаетесь благотворительностью, Тамара, – упрекнула она следователя, – не стоит давать подозреваемым лишнюю информацию.
– Вы имеете в виду Кольцову? Так я же ничего не сказала. Что-то вы пуганая, Лида.
– Да, мне тоже кажется, что ничего не произошло, – поддержал Ялович прокурор.
– Ты, Олег, всегда был наивным, – согласилась с ним супруга.
– Ладно, хватит пререкаться, – недовольно сказал Седельцев. – Тамара Викторовна, как думаете дальше вести следствие?
– Предполагаю собрать оперативную информацию. Пусть Дима разузнает, кого и за что могли шантажировать, соберёт всю подноготную. Ещё надо выяснить всё о Разумовской, знакомства, связи, особенно в последнее время. Важен мотив. И, конечно, поискать деньги, кто-то же их взял.
– И где вы намерены искать их. Тамара? – осведомилась Седельцева.
– Ну не знаю, надо подумать.
– Согласна, подумать надо. А теперь я хочу заострить один вопрос. Вчера вечером дверь кабинета Поиловой была открыта, также была не закрыта и входная дверь в поликлинику. Это значит, что мы имеем дело с человеком, у которого были ключи.
– Верно, – задумчиво проговорила Ялович, – Вы думаете, это кто-то из поликлиники, например, Митченко?
– Не знаю, Тамара, я просто выделяю этот момент. Необязательно человек, открывший двери, убийца, мы пока блуждаем впотьмах. Я хочу сказать, что нам надо узнать, у кого есть ключи от кабинета главврача и от входной двери в поликлинику.
– У Митченко наверняка есть, – заметил прокурор.
– Наверняка, наверняка, – Седельцева не скрывала раздражения, – нам нужны факты, а не твои домыслы.
– Будут тебе факты, – пробурчал прокурор.
– Ну как вам свидетели? – попытался разрядить обстановку Кораблёв.
– Много полезного, – живо откликнулась Ялович, – есть над чем подумать, что проработать.
– Когда предполагаете допрашивать Башевич? – поинтересовался Седельцев.
– Ох, не напоминайте, Олег Васильевич, надо как следует подготовиться к встрече с ней. Дима, ты уж постарайся накопать на неё материал.
– Приложу все силы, Тамара Викторовна.
– Ну что ж, пора закругляться, – поднялся прокурор, у вас ведь есть ещё другие дела, Тамара Викторовна, например о школьниках…
– До свидания, коллеги, – Ялович резко встала и быстро вышла из прокурорского кабинета.
– Зря ты её раздражаешь, сказала мужу Седельцева.
– Ничего, у неё сроки там поджимают. А допрос действительно был плодотворный. Тамара молодец.
– На этот раз я с тобой согласна. Капитан, проводите меня до такси, – очаровательно улыбнулась Кораблёву Седельцева.
– Охотно, Лидия Валерьевна, – капитану нравилась супруга шефа.
– Вечно ты на такси. Деньги не считаешь, – проворчал Седельцев.
– Пока, милый, тебе ещё работать, – и послав мужу воздушный поцелуй, она вместе с капитаном скрылась за дверью.
Седельцев хмыкнул и углубился в свои бумаги.
Глава 24
Как оказалось, не одна Лидия Валерьевна Седельцева обратила внимание на то, что входная дверь поликлиники и дверь кабинета Поиловой были открыты. Этот же факт весьма заинтересовал и Петра Петровича Зубрикова. Весь следующий день после убийства Разумовской он провёл дома, рассеянно листая детективы, в изобилии заполнявшие его книжные полки. Однако сосредоточиться на том или ином детективе ему не удавалось – мысли были заняты смертью главврача Поиловой и убийством медсестры Разумовской. Эти преступления настолько захватили его, что он даже пропустил несколько выпусков новостей, которые он смотрел ежедневно. Часа в два дня ему позвонила Бернингсен и предложила принять их с Аллой Михайловной Дергень в девять часов вечера.
– Приходите, буду рад, – согласился Зубриков.
Гостьи явились ровно в девять. Бернингсен, одетая с иголочки (интересно, на какую зарплату?!) категорически запретила Зубрикову помочь ей снять необъятную шубу из искусственного меха. Зато Дергень с видимым удовольствием приняла нарочитые ухаживания хозяина квартиры. Пётр Петрович провёл дам в гостиную и предложил на выбор напитки.
