что его хотят и на него соглашаются. Именно феминизм наиболее четко выступает против изнасилований и нападений, и именно движения ЛГБТКВ+ выступают против издевательств и насилия. И все же в этом призрачном преображении тело проникает в эти "идеологии", как будто те, кто больше всего учил нас сексуальному согласию и автономии, своими учениями нарушают оба принципа.
22 февраля 2022 года губернатор штата Техас Грег Эбботт выступил с заявлением в адрес Департамента по делам семьи и служб защиты, в котором назвал уход за подростками, подтверждающий их пол, формой "жестокого обращения" и поручил властям штата провести расследование в отношении родителей, чтобы защитить детей от дальнейшего вреда. Он потребовал, чтобы медицинские работники сообщали о родителях, которые обращаются за медицинской помощью для своих детей с переходным возрастом. Пока неясно, каким может быть юридический статус такого распоряжения, учитывая, что законодательное собрание штата всего за несколько месяцев до этого отказалось принять SB 1646, который бы определил медицинскую помощь при смене пола как форму жестокого обращения с детьми. К настоящему моменту в тридцати штатах представлено более ста законопроектов о медицинской помощи.
В 2022 году в США активизировались законодательные усилия, направленные на запрет упоминаний о гендере и сексуальности в школах. Катастрофическая отмена судебного решения Roe v. Wade в июне 2022 года активизировала эти движения, и, определенной степени, они опирались на схожую лексику. Противники сексуального образования, в котором упоминается "гендер", и те, кто возражает против таких терминов, как "геи и лесбиянки", опираются на карикатурные представления о сексуальном образовании как о форме насилия над детьми, совращения детей или попытке обратить их в гомосексуальность и, в некоторых случаях, транссексуальность. Закон о родительских правах в сфере образования, подписанный губернатором Флориды Роном ДеСантисом в марте 2022 года, гласит, что обучение в классе "по вопросам сексуальной ориентации или гендерной идентичности не может проводиться в детском саду до третьего класса", и вступил в силу 1 июля того же года. Защищая свою инициативу, ДеСантис обвинил "проснувшуюся гендерную идеологию" во внедрении подобных тем в начальную школу. К апрелю 2022 года более десятка законодательных органов штатов представили аналогичные законы, которые критики назвали законопроектами "Не говори "гей"". Сразу после подписания законопроекта учителя гендерного и полового воспитания по всей стране стали получать угрозы жизни, а некоторые потеряли свои должности. Других называли "грумерами", то есть людьми, которые готовят детей к сексуальным отношениям со взрослыми, или откровенными "педофилами". А во многих регионах страны школы, в которых проводятся консультации для учеников, желающих сменить пол, должны быть объявлены вредными для молодежи. Реакция на это и на распоряжение губернатора Эбботта о проведении расследований в отношении родителей, которые способствовали получению их детьми медицинской помощи, подтверждающей их пол, была сильной со стороны организаций ЛГБТКВ+, включая восьмидесятистраничный иск против Эбботта от Lambda Legal и ACLU, который оказался лишь отчасти успешным в смягчении последствий этой политики. Удалось остановить действия против одной семьи с трансгендерным ребенком, но не удалось распространить это решение на все подобные случаи.
В каком смысле, если это вообще возможно, предложение медицинской помощи детям является жестоким? "Насилие" - сильное слово, и Эбботт эксплуатирует сильные чувства гнева и ужаса, которые питают моральное неприятие насилия над детьми, утверждая, что прогрессивные программы "являются насилием, включая медицинское обслуживание транс и гендерно нечистой молодежи и детскую литературу, которая изображает положительный взгляд на жизнь геев, лесбиянок, бисексуалов или трансов". Один из аргументов, который справедливо выдвигает проект Trevor Project заключается в том, что отказ детям в доступе к материалам, которые позволяют им понять гендерный спектр или то, как гомофобные издевательства происходят на игровой площадке или, более того, в классе, приводит к изоляции и стигматизации квиров и трансов, что исторически связано с депрессией и самоубийством. Это лишает их знаний и навыков, необходимых для того, чтобы ориентироваться в этом мире. В этой ситуации цензура на обсуждение сексуальности, гендера и множества способов существования действует как форма разрушения, подавляя жизнь и голос детей, которым необходимо знать, что они могут жить и быть здоровыми, что они могут говорить и быть услышанными.
В Алабаме десятки медицинских организаций, включая Американскую психиатрическую ассоциацию и Американскую медицинскую ассоциацию, выступили против закона (SB 184), вступившего в силу 8 мая 2022 года, который криминализирует гендерно-утверждающую помощь трансгендерным детям и подросткам и предусматривает наказание до десяти лет лишения свободы для врачей, оказывающих такую помощь. Закон стремится скрепить биологический пол и индивидуальность, подразумевая, что индивидуальность - это вопрос биологии и устанавливается в момент зачатия. Этот аргумент направлен сразу и на права транссексуалов, и на права абортов. Медицинские ассоциации, возражающие против этого закона, подробно описывают пагубные последствия того, что в медицинском мире называют "гендерной дисфорией", включая высокий уровень самоубийств среди молодых людей, не получающих лечения. Закон Алабамы ошибочно предполагает, что пол, присвоенный транссексуалам при рождении, со временем окажется тем, который они подтвердят, но медицинские ассоциации в своей совместной записке утверждают, что это предсказание чисто умозрительное и не имеет под собой никаких оснований, поскольку медицинские данные, по сути, свидетельствуют об обратном. По сути, медицинские организации, выступающие против этого закона, ясно дают понять, что лечение, включая гормональные блокаторы, может спасти жизнь, и что "было бы неэтично отказывать в потенциально спасительной помощи пациентам с любым другим серьезным заболеванием".
Как и в случае, когда беременной отказывают в аборте на том основании, что жизнь плода имеет приоритет, мы видим, что жизнь транс-молодежи может быть и будет принесена в жертву законами, отказывающими им в медицинской помощи. Присвоение плоду статуса личности ущемляет свободу, если не саму жизнь, человека, обязанного вынашивать этот плод до срока. На основании этого последнего утверждения в медицинской помощи отказывают целому классу беременных людей. В случае с транс-молодежью изначальный пол человека превалирует над любым ощущением пола или гендера, которое может возникнуть у него впоследствии, и поэтому и в смене пола, и в медицинском обслуживании отказывают по тем же причинам. У феминисток, транссексуалов и гендерно неполноценных людей есть все основания проанализировать то, что происходит с законами, наказывающими тех, кто предоставляет жизненно важную медицинскую помощь, поскольку против них обоих используются взаимосвязанные аргументы.
Ограничивая медицинскую помощь, государство расширяет свою власть и сферу интересов, ограничивая телесную автономию и основные свободы во имя защиты плода, в случае аборта, или воображаемого молодого человека, уязвимого для вреда, в случае смены пола. В то же время вводится явный принцип неравенства, поскольку отказ в медицинской помощи обеим группам также явно подчиняет их государственной власти. Это группы, которые не могут
