договор о мире и объявить Дакийскому царству войну.
Драговит перебил посла:
– Мы правильно поняли тебя, Скорио, что царь даков не хотел этой войны, и что римляне всё подстроили, причём коварно, чтобы её развязать?
– Ты совершенно прав, князь. Нашего царя подставили и втянули в эту войну. Именно так и произошло! Клянусь нашим верховным защитником Замолксисом! – Скорио запальчиво подтвердил слова Драговита. – Ещё раз повторю: Децебал не желал этой войны. Да мы к ней, по правде сказать, и не вполне ещё подготовились! Децебал, когда узнал о произошедшем нападении Котиса, отозвал спешно его, и даже попытался после этого принести Траяну извинения за скоропалительные и необдуманные действия своего военачальника, и предложил возместить в двойном размере все убытки, которые нанесли Риму даки, но повелитель Южной империи не принял извинений от нашего царя. Он не пожелал вести переговоры…
– Ты хочешь сказать, что война Южной империей уже объявлена? – уточнился Драговит.
– Да, обьявлена. Римляне не захотели ничего выяснять. И Южная империя действовала после этого молниеносно!
– То есть, Траян начал боевые действия?
– Начал. Его легионы двинулись по Мосту через Данувий.
Драговит многое повидал на своём веку. Испытания его закалили. Княжить он стал очень рано, аж с семнадцати лет. В тот год во владения уличей в очередной раз вторглись кочевники-сарматы, и при отражении их нападения погиб его отец. И после этого ещё юному Драговиту, только что женившемуся на сестре Децебала, пришлось брать на себя руководство над всеми силами уличей. Вначале они отстояли осаждённую сарматами Тамасидаву, а затем, устроив засаду у переправы через Данастрий, разгромили отряд грозных кочевников-сарматов и отбили у них добычу, освободив до трёхсот пленных женщин и детей. Но с той поры у Драговита появилась одна неприятная особенность: когда он начинал сильно волноваться, то у него резонировал и резко изменялся голос. Драговит ничего с этим не мог поделать. Вот и сейчас рука у князя невольно потянулась к серьге, которая на сарматский манер украшала мочку его правого уха. Драговит одёрнул руку, и не сдержался и в сердцах про себя руганулся. Вообще, у князя уличей редко проявлялись таким образом нервные срывы, однако, когда что-то подобное всё же случалось, то это было плохо. И прежде всего потому, что своим голосом он невольно с головой выдавал волнение. И как не старался Драговит, но он не смог сейчас скрыть то, что вышел из равновесия. Замечу, что Драговит захрипел, так как момент наступил переломный.
Чаша весов заколебалась, и могла вот-вот качнуться в любую сторону.
Наконец, Драговиту вновь удалось взять себя в руки.
Он в очередной раз окинул взглядом старейшин. Числом их было двадцать пять. Некоторые из них не выдерживали его взгляда, опускали головы и прятали виновато глаза. У Драговита складывалось ощущение, что они за его спиной всё-таки сговорились.
Ещё хочу отметить, что уличи были самым большим племенем в Карпском союзе. Они могли выставить больше двенадцати тысяч воинов. Примерно столько же, сколько и все остальные шесть племён, входивших в это племенное объединение праславян, занимавшее территории по Верхнему Данастрию и среднему Поднепровью. И поэтому все оглядывались на уличей. И это хорошо понимали те же даки. И от того Децебал отправил своего посла именно к ним. Тем более вождь уличей, князь Драговит, был не только родственником дакийского царя, но и его побратимом.
Драговит собрался и уже более уверенно продолжил:
– Как видите, други, на самом деле не даки развязали эту войну, а Южная империя… И если она сумеет подмять под себя наших соседей, то следующими станем мы…
Лишь только закончил свою речь Драговит, как тут же пожелал выступить со своим особым мнением и неугомонный Хвалимир:
– А зачем римлянам наши глухие и непроходимые леса? – заявил он. – Ну, подумайте, други! У даков богатая земля, там добывают золото и железо, есть соль, да ещё и изобильные урожаи дают межгорные долины, у них даже, как у греков и римлян, растёт виноград, и они делают своё вино, и не привозят его, а что у нас? У нас гиблые топи да непроходимые лесные чащи. Мы живём в медвежьем углу и нас всё равно с Южной империей будет разделять Гора. Я так думаю, римляне к нам и не сунутся, если мы не встрянем в их разборку с даками. Так зачем нам не наша война?
– Кто ещё так же думает? – спросил Драговит старейшин и свёл недовольно брови.
Тринадцать старейшин из двадцати пяти в той или иной мере поддержали мнение Хвалимира.
Получалось, что как не старался Драговит, но на его сторону встало меньше половины старейшин, и только мнение самого князя уравняло это соотношение. Надо было что-то делать. И срочно. А выход был теперь только один…
Впрочем, Драговит уже заранее держал его в голове.
Необходимо было созывать не только Совет старейшин, но и Собрание всех воинов племенного союза. Но чтобы его созвать, на это требовалось время, и не малое, а его то как раз и не хватало. Децебал побратима торопил. Римляне уже не стучались, а бесцеремонно вламывались в ворота Дакии. Их легионы, по последним сведениям, пятый день беспрерывно переходили по мосту Аполлодора через Данувий и уже растекались по приграничной территории Дакийского царства.
И тогда Драговит добился того, чтобы Собрание воинов Карпского союза провели бы не затягивая… В самом конце недели.
То есть, не позднее чем через три дня.
* * *
Скажу сразу, что добиться этого решения князю Драговиту было ох как не легко, но положение складывалось чрезвычайное, на это и указывал князь. И ему удалось силой буквально вырвать у старейшин согласие на немедленный созыв Собрания воинов. Тут большинство старейшин, к вящему удивлению Хвалимира, который думал уже праздновать победу, поддержало не его мнение, а мнение князя.
И теперь только это Собрание могло окончательно определить, какое же будет принято решение (вступать-ли или не вступать карпам в борьбу даков с Южной империей), и Драговит на это Собрание возлагал последнюю надежду.
Надо сказать, Драговит изначально предвидел, что не все старейшины поддержат его, и потому к этому Собранию стал готовиться загодя.
Ещё за пару дней до Совета старейшин он переговорил с воеводой Ратибором и с несколькими своими старшими дружинниками, которым поручил склонить как можно больше воинов из других родов к поддержке своего мнения.
На Собрание воинов сходилось большая часть карпов, которые могли участвовать в походе. Обычно подобные Собрания проходили на обширном поле. А оно, это поле, находилось рядом с главным племенным капищем, располагавшемся на высоком правом берегу Данастрия, там, где возвышались идолы Перуна, Сварога, Хорса и других важнейших богов. Это было главное капище племенного союза Карпов, и его ещё называли капищем Грозного Деда
