— Элейн? — осторожно спрашиваю я, мельком увидев россыпь золотистых волос. — Это ты?
Я отчетливо слышу вздох, а затем Элейн выскальзывает из-за ствола. В руках ее дымится трубка, а глаза бегают из стороны в сторону.
— Лорд Грэй... — Она виновато склоняет голову. — Умоляю, только не говорите моему отцу. И лорду Минэтоко... если можно.
— Брось, о чем ты! — Все еще тяжело дыша, я становлюсь рядом с ней и гляжу на петляющий внизу овраг. — Ты ведь взрослая девушка! Сколько тебе, девятнадцать?
— Вообще-то семнадцать.
Элейн теперь глядит на меня так, как будто я только что сказал самую оскорбительную фразу на всем свете. Я понимаю, что немного... сморозил глупость.
— Семнадцать, разумеется. Я так и думал. Хотя нет, я вообще думал, что тебе шестнадцать.
Элейн вскидывает бровь и чуть покачивает головой, как бы говоря: «не прокатило».
— Слушай, — я отчаянно пытаюсь сменить тему, — давай ты возьмешь пример со своего брата и будешь обращаться ко мне на «ты» и без «лорда». Тем более, что нам вместе вскоре ехать в столицу. Поверь, мне совсем не хочется чувствовать себя... каким-то особенным.
— Но ведь это правда. — Элейн вздыхает. — Вы ведь действительно особенный. Вы путешествовали по десяткам миров, участвовали в великих битвах, совершали подвиги... Никому из нас ничего такого даже близко не светит.
«Знала бы ты, насколько далека от истины...»
Мне как никогда хочется раскрыться и рассказать, кто я на самом деле такой, однако я заставляю себя удержать язык за зубами. Конфуций строго-настрого запретил мне разрушать выстроенную легенду. Вот только актер из меня, пожалуй, весьма посредственный.
— Разве это повод грустить? — Я осторожно забираю трубку у Элейн и делаю затяжку. Тут же раскашливаюсь так сильно, что Элейн невольно начинает смеяться. Скорчив кислую мину, я возвращаю ей трубку и прочищаю горло. — Я... гхэ-кхэ... Как ты вообще можешь курить эту дрянь? Гхэм-кхэм... А, неважно. Я что хотел сказать?
— Что курить — это не ваш... не твой профиль?
«Ну, уже успех».
— Ага, вроде того. А еще — что тебе явно рано впадать в кризис среднего возраста.
— Во что впадать?
— Я о том, что тебе ведь только семнадцать. Впереди вся жизнь, и... кто знает, вдруг у тебя тоже будет возможность путешествовать по измерениям и совершать подвиги.
Элейн кривит лицо.
— Где-то в параллельном измерении — возможно. А по факту через пару лет мой отец выдаст меня за какого-нибудь лорда болотников, молотоглавцев или степных волков ради укрепления клановых связей, и мне лишь останется надеяться, что удача повернется ко мне лицом, и мой «избранник» не будет сильно старым и уродливым.
— Ерунда какая-то. Такого...
— Не может быть? Грэй, открой глаза. — Я еще ни разу не слышал, чтобы Элейн говорила так много и со столь ярым напором. — Мы изгнанники. Мы живем на краю Альянса, презираемые прочими доминионами. У нас то засухи, то пожары, то землетрясения. Крестьяне горбатятся в полях с утра до ночи, чтобы мы были сыты — но этого недостаточно. Думаешь, я первая такая уникальная? Ничего подобного. Мою двоюродную сестру, Исфилин, уже выдали насильно замуж за старшего сына лорда Кратеоса, что из молотоглавцев. Она прорыдала всю ночь перед тем, как отправиться в горные долины, и знаешь, как я смогла ее утешить? Никак! Потому что если отношения с молотоглавцами ухудшатся и торговля сойдет на нет, наша экономика рухнет за считанные недели!
Я стою столбом, не зная, что и сказать. Что-то в монологе Элейн цепляет меня, словно рыболовный крючок, за живое. В конце концов я решаюсь приблизиться к ней и осторожно приобнять за плечи.
— Так значит... — тихо говорю я. — Именно поэтому вы с Лиарой так хотите отправиться с нами в столицу? Не для того, чтобы приглядывать за Фан Лином, а чтобы... постараться не вернуться оттуда.
Элейн приподнимает голову. В уголках ее лазурных глаз блестят слезы.
— Лорд Минэтоко не дурак, — наконец произносит она, отвернувшись и сделав затяжку. — Он лучше любого другого понимает, что мы с Лиарой понадобимся ему здесь. Уверена, он даст нам месяц, может два, а потом... Потом вернет нас обратно, убеждением или силой. Таков уж порядок вещей... по крайней мере, в нашем доминионе.
— Значит, я изменю этот гребаный порядок! — Чувство несправедливости начинает клокотать внутри меня угрожающей выплеснуться из вулкана лавой. Левой рукой я продолжаю приобнимать Элейн за плечо, а правой рублю по воздуху. — Это неправильно! Каждый должен иметь право сам распоряжаться своей судьбой, а не следовать чьим-то прихотям!
Я немного в шоке от того, что меня вынесло на подобную тираду. Для полного эффекта не хватает лишь рупора, броневика и толпы восторженных зрителей.
— При всем уважении, Грэй... ты же понимаешь, что это так не работает? — хмыкает Элейн. — Лидеры кланов, которым принадлежит реальная власть в Альянсе, никогда не допустят перемен.
— Никогда не говори никогда, — парирую я, хоть и понимаю, что Элейн права. По большей части, по крайней мере. — Скажи, Элейн, ты веришь в судьбу?
Элейн недоверчиво щурится.
— Ну... допустим.
— Тогда ты ведь понимаешь, что я — не случайный гость в вашем мире?
«Еще самому бы в это поверить, было бы вообще здорово».
