чтобы перевести поиск на новый уровень. Поскольку предчувствия Неделина не могли быть воплощены в бюрократические действия или материальные доказательства, они не имели веса.
Ну и шуточки, подумал он, паркуясь возле дома гуру. Этот сукин сын идеально подходит под профиль психопата, и он ранее подозревался в изнасиловании. Обвинения, которые почему-то оказались в мусорной корзине. Кто-то защищает этого мифомана: чем раньше это осознать, тем лучше. Теперь остается только играть по правилам.
Он вышел из машины и огляделся. Он ждал темноты, чтобы начать действовать. Дом по-прежнему выглядел нежилым. Утром он провел рекогносцировку, чтобы обнаружить какие-либо системы сигнализации: их не было. Единственным препятствием были замки. Это была детская забава: при небольшом терпении и наличии темноты ни один из них не устоял бы перед его набором для взлома замков.
Он не имел ни малейшего представления о том, что может скрывать этот дом. Но ему нужна была хоть какая-то, пусть даже самая маленькая зацепка, чтобы направить свои поиски девушки.
После беглого осмотра он перепрыгнул через каменную стену и направился к двери, ведущей в сад с задней стороны дома. Он принялся за работу над замком, осознавая, на какой риск идет.
Жизнь этой девушки может быть поставлена на карту. Мне плевать на последствия, подумал он.
После нескольких минут работы полицейский откинул ручку и вошел.
Он расстегнул кобуру, освободив пистолет, и включил фонарик.
Глава сороковая
Человек выглянул в окно. Там скоропостижно темнело. Кофе уже не хотелось, можно было собираться домой, но там как-то одиноко, тоскливо.
Он набрал номер:
— Здравствуйте, Всеволода будьте добры.
— А кто его спрашивает? — насторожился немолодой женский голос в трубке.
— Иван Демидов, — назвал человек условное имя.
— А его нет. Что-нибудь передать?
Звонивший давно приметил, что людей успокаивает, когда называют какое-нибудь конкретное имя. Все товарищи по работе и одноклассники выглядят как-то на удивление расплывчато, и недостоверно, вызывают ненужное раздражение и подозрение, столь же лишнее. А назвал имя — и вот пожалуйста: все в порядке. Не с каким-то абстрактным голосом дело имеешь, а с вполне конкретным человеком.
Пользовался он именами свободно и с удовольствием.
— А когда он будет? — придавая голосу максимум приличных интонаций спросил человек. — Или он все-таки дома? Так вы передайте, что Демидов звонит, он возьмет трубочку…
«Еще как возьмет», — про себя размышлял человек. — Схватит. Потому что он давно на крючке».
И действительно, на том конце провода произошла небольшая заминка, трубку явно зажимали рукой. Звонивший успокоился: значит, на самом деле дома. А то звони ему бесконечно, разыскивай. Глядишь, и планы придется на ходу менять…
Прозвучал голос Всеволода:
— Иван?
— Ну, — ответили на том конце провода. — Ты от кого хоронишься-то? Можешь, впрочем не отвечать. Нечего тетю беспокоить. Это Генриетта подходила?
— Да.
— Ну вот и хорошо. Слушай меня внимательно и молчи. Ты мне на днях понадобишься. Понимаешь-то хоть для чего?
— Да уж, — процедил Всеволод, — Понимаю. А без меня не можешь справиться?
— А вот это не твоего ума дело. Мои проблемы — это твои проблемы.
— Это я давно понял.
— Ну, значит, ноги в руки. В полночь встретимся в парке.
— Ага…
— В парке, уловил? Где я тебе говорил.
— Да помню я, помню…
— Вот и хорошо. И убери из голоса эти недовольные интонации. За тебя же беспокоюсь.
— Ладно, — Всеволода явно тяготил разговор. — Пока.
* * *
Лежавший на диване человек посмотрел на светящийся циферблат часов. До встречи оставалось еще минут сорок. В комнату проникал неяркий свет с улицы: кое-где сохранились фонари. Он, потягиваясь, подошел к окну. Теперь главное — не разбудить никого.
Быстро одевшись, человек тихо прихлопнул дверь и вышел на улицу.
Улицы в этом районе были разрыты — ремонтировали теплотрассу. Обходя ямы и заграждения, человек потерял немало времени. Взглянув на часы, он прибавил темп — он уже немного опаздывал, а по договору, ждать на явке следовало не больше минуты.
Но все же, несмотря на все препятствия, задыхаясь, человек довольно быстрым шагом приближался к парку.
Этот ритм ему даже нравился. Вот так, ближе к полночи, когда ни машин, ни прохожих, когда свежий воздух легко входит в легкие и столь же легко выскальзывает оттуда, вынося весь хлам от неприятной еды, выкуренных за день пары сигарет… Собственно, человек уже успевал, но снижать темп не собирался — помимо всего, играл в жилах азарт.
У парка он перешел на размеренный, прогулочный шаг, аккуратно восстанавливая дыхание.
В парке находилось здание бывшего летнего кинотеатра, находившееся в аварийном состоянии, обнесенное строительной сеткой. Место человек подобрал несколько лет назад. Ценность его заключалась как раз в том, что даже если за одним из встречающихся следили, второго увидеть не могли. А кроме этого лабиринт строений с одной стороны и раскидистые деревья с другой позволяли встречающимся быстро скрыться.
Отодвинув проволочную сетку, человек подошел к павильону. Он взглянул на часы: было ровно то время. Не оборачиваясь, он облокотился спиной на стену и негромко спросил:
— Ну как?
— Тут я, — ответил голос изнутри, где раньше располагалось отверстие кассы.
— К делу. Будь готов двадцать второго.
— Этот человек согласится?
— Почти уверен.
— Хорошо. А это точно, что мне придется только помогать?
— Как договорились, Сева. Имей в виду, я все знаю про последние события в твоих краях. Поэтому сделаешь все как надо. Иначе хана тебе. Не забудь звякнуть, когда все будет готово. Используй одноразовую левую симку. После двадцать второго отчаливай на некоторое время. Понял?
— Сделаю.
— Можешь использовать своего двоюродного братца. Он хоть глухонемой, но не дурак. Все. Расходимся.
— Пошел! — процедил Всеволод и в тишине зазвучали его быстро удаляющиеся шаги.
Глава сорок первая
Алушта
Когда дрожащий луч фонарика просканировал стены «кабинета» гуру, Марат Неделин про себя выругался, что так долго не мог попасть в этот дом.
− Твою мать… — пробормотал он, приковав взгляд к рисункам мелом на черных стенах, странно похожих на школьные доски. Полицейский почувствовал, как его затягивает в прошлое, в сентябрь 1989 года, когда он, едва выйдя из подросткового возраста, был командирован на место преступления в горный район на побережье Крыма. На набросках на стенах была изображена жертва, которую нашли стоящей на коленях перед одним из трех священных колодцев, руки связаны за спиной, лицо скрыто пластмассовой маской ведьмы, тело покрыто овечьими шерстинками. У мерзавца был талант к рисованию, но больше всего майора беспокоили следы укусов на открытых участках кожи жертвы: у неопознанной девушки, которую нашли в горах, были такие
