Мелкая идиотка. Я-то думал ты умная, адекватная, но нет, ошибся.
– А как я должна себя вести?! – крикнула я. – Ты с нашей первой встречи обманываешь меня, пытаешься доказать, насколько ты крутой, что можешь решить любую проблему, но ты настолько боишься показаться слабым, что замалчиваешь даже самое важное! Из тебя лишнего слова не вытянешь! Чего так смотришь, не понимаешь о чем я? Нет у нас дома никаких комодов!
– Хорошо, переночуешь в гостинице и можешь идти, куда захочешь. А сейчас останешься со мной. Разговор окончен, – холодным тоном сообщил Марк.
Я всхлипнула и откинулась на спинку сидения. В позвоночник впились острые иглы, не дающие глубоко вдохнуть. От усталости и недосыпания, да еще и после слез, глаза заволакивало сонной пеленой. Мерный шум мотора убаюкивал, несмотря на то, что здесь и сейчас я не ощущала себя в безопасности. Но проваливаясь в черно-белую бездну сна, я ни на минуту не корила себя за то, что сдалась.
Меня разбудил резкий толчок, от которого у меня дернулась и тут же загудела голова. Духота в салоне сменилась влажной прохладой. Я оглянулась, заднее окно оказалось приоткрыто. К лесному воздуху, пропитанному ароматом хвои и прелых листьев подмешивался запах застоявшейся воды. Дождь разошелся, и все стекла залили струйки воды. Вдалеке, в черноте ночи сверкнула молния, и раскат грома незамедлительно последовал за вспышкой.
– Что такое? – спросила я у Марка. Руки на руле у него дрожали, а на лбу выступила мелкая испарина. Неподвижный взгляд был устремлен на дорогу.
– Кажется, я сбил человека, – очень тихо сказал он. – Зря мы раньше не остановились. Не заметил, как закрылись глаза.
– Давай выйдем, посмотрим, – предложила я. – Мы же не можем так просто уехать.
Марк никак не среагировал, что-то бормоча себе под нос, но все же поднялся и открыл дверь.
Ливень разыгрался нешуточный: потоки воды размывали дорогу, ноги увязали в грязи. Мы вымокли за несколько секунд до нитки. Несмотря на теплую погоду, дождь обжигал холодом. Он не собирался останавливаться, со всех сторон громыхало и сверкало. Тяжелые капли падали за шиворот с листьев берез, расположившихся тесными рядками у обочины. Как в такую погоду из леса мог выйти человек?
– Здесь нет никого, – вытерла я ладонью мокрое лицо и обхватила себя руками, чтобы согреться.
– Должен быть кто-то, – прищурился Марк, разглядывая путь, помеченный узорами шин. Я вернусь назад, проверю.
– Что ты там увидишь без фонарика?
– Есть у меня фонарик, – огрызнулся он и открыл багажник. Яркая полоса света осветила несколько метров впереди нас.
Я впервые видела его настолько взволнованным. Оно и понятно. В этой ситуации сложно держать чувства под контролем.
– Не понимаю, – бормотал он. Я же видел лицо в свете фар, ощущал столкновение. А ты… ничего не заметила?
– Толчок действительно был, такой, как будто ты резко затормозил. Может ты никого не сбивал?
– Нелли, на лобовом стекле осталась кровь, как мне могло показаться?
Я взяла Марка за руку и заглянула ему в лицо. Он не выдержал мой взгляд и тут же отвел глаза.
– Там нет крови, – сказала я, стараясь сохранять спокойствие, но голос дрожал, и горло перехватывало.
В кустах зашуршало, и я обернулась направо. Изображение плыло, меняясь. Машина исчезала в густом тумане, а кусты превращались в заросли камышей. Запах затхлой воды усилился в несколько раз. Рядом с камышами виднелся высокий темный силуэт. Он подошел ближе, и я поняла, что передо мной стоит Артем. Он был одет так же, как в последний день на даче – в серый спортивный костюм «дистрикт стайл». Артем нагнулся, поднял с земли ветку и начал чертить на грязи символы. Я отошла в сторонку и тоже взяла ветку, пытаясь в точности воссоздать изображение. Он кивнул мне, нахмурился и глазами еще раз показал на свой рисунок. Я прочитала надпись: «не возвращайтесь!». Призрак немного постоял на том же месте, потом достал из кармана часы и положил их на землю. Через несколько секунд все видения исчезли, остался только чертеж и часы. Они сначала громко тикали, а потом затихли и рассыпались в прах.
Я закрыла глаза, а когда вновь их открыла, то снова оказалась под проливными струями ливня. «Ауди» как прежде стояла у обочины, туман рассеялся, а небо вдалеке посветлело. Марк рассматривал копию рисунка Артема, заглядывая мне через плечо.
– Ведьмы? – уточнил он.
– Нет, – покачала я головой. – Кстати, кровь на стекле – иллюзия. Твой брат хотел остановить нас, чтобы предупредить о чем-то, но изображение мне ничего не напоминает.
Марк обошел рисунок с другой стороны и изучил его внимательнее.
– Это герб Питера, смотри.
Ну да, действительно. Схематичный крест, похожий на Андреевский, пересек в центре вертикальный шест. А вот и два якоря – морской и речной.
– Он хочет, чтобы мы туда поехали? А что там, в этом городе? Я ни разу не была в нем.
– У нас тетка там живет, сестра матери, – пожал плечами Марк. После слов об Артеме он еще больше поник. – Не думаю, что Тёма стал бы усложнять. Все, пойдем в машину, ты вымокла и дрожишь, дождь ледяной, заболеешь в два счета.
– Мы скоро приедем?
– Осталось километров двадцать пять. Будем в гостинице через полчаса.
– Хорошо.
Куртка неприятно липла к телу, и я чувствовала, как по спине текут струйки воды с мокрых волос. Марк, по всей видимости, ощущал себя тоже не самым лучшим образом. Он посмотрел на меня и начал рассказывать, то ли с целью выговориться, то ли отвлечь меня от неприятных ощущений. Я поддержала беседу, чтобы не дать ему снова уснуть.
– Мне было двадцать, когда отца не стало, а мать умерла сразу после вторых родов. Артем ее не видел никогда. Дед в последние годы жизни ничего не мастерил, мы жили на одни его накопления. Из универа меня отчислили за плохую успеваемость, загремел в армию. Брат был совсем мелким, ходил в третий класс. Я боялся, что дед не справится с ним в эти два года, но оказался неправ. Когда вернулся, застал его в полном здравии.
Хотел вернуться к учебе, но чтобы Тёму оставили в семье, нужно было работать. Один приятель устроил меня к себе в фирму, и спустя пару месяцев я оформил над братом опекунство. Освоился на новом месте быстро, заключил пару отличных сделок. Директор остался доволен новым риэлтором, – Марк наморщил лоб, я поняла, что ему с трудом давались откровения о себе.
– Потом случился скандал, – продолжил он. Следующая сделка сорвалась по моей вине. Я все сделал как обычно: пришел в квартиру, осмотрел ее, сделал пометки для клиента, связался с ним, описал плюсы и минусы. А когда мы оказались на месте, все и началось. Клиент орет благим матом, утверждает, что я описывал другой интерьер. Он хотел квартиру со старой мебелью, чтобы потом ее отреставрировать и создать свой дизайн. Любитель ретро отыскался, – буркнул Марк. – Ты не спишь еще?
– Нет, – оторвалась я от окна. – Я слушаю.
Он вздохнул, наверняка ожидая, что я усну в первой части повествования и с неохотой вернулся к теме:
– Владельцы вторички порой оставляли квартиру с мебелью, и, зная это, я прошелся по нескольким местам, чтобы лично все посмотреть. Найденная квартира соответствовала заявке этого мажора. Узнаваемый стиль шестидесятых годов, легкая мебель светлых тонов, стулья, стеллаж с баром, трюмо. Все отлично, я бы даже не реставрировал. А покупатель сбежал.
