в котором они барахтались, как мухи в паутине.
Наконец, минут через двадцать раздался звонок и в комнату вслед за хозяйкой вошел запыхавшийся Эндрю Денисов. Он долго и церемонно извинялся за опоздание, сославшись на то, что ему пришлось ждать одной важной информации, без которой сегодняшний разговор был бы невозможен. Человек, который ею располагал, задержался и вот…
Галина в это время заварила на кухне кофе и поставила чашку и сахарницу изящной формы перед американским гостем.
Дорогая Ксения Петровна, — как-то торжественно начал Денисов, не притронувшись к кофе. Я вам сейчас буду предлагать некоторых странных вопросов, не удивляйтесь и ответьте, если Вам это возможно.
Ксения заметила, что, наверное, от волнения, акцент в речи Эндрю-Андрея стал слышнее и с грамматикой…Впрочем, о чем она, дура, думает. Какие еще странные вопросы. Все страньше и страньше, все чудесатее и чудесатее..
— Хорошо, я попробую. А в чем собственно дело?
— С Вами в последнее время не произошло ничего необычного?
— В последнее время необычного-то хоть попой ешь, — подумала Ксения, — а вслух спросила: что Вы имеете в виду, что значит «необычного»?
— Какие-то странные события, эксцессы..
— Был такой эксцесс на днях, Вы, кажется, о нем уже знаете — сгорела дача, вернее коттедж в пригороде, в Горелово, где я жила. Вместе с моим чемоданом.
— А почему Вы там жили?
— Меня одна знакомая пригласила туда пожить, это дача ее родственников.
— Хорошая знакомая? Давно знакомая?
— Нет, недавняя знакомая. А почему Вас, собственно, интересуют подробности?
— А где сейчас эта Ваша знакомая? Как ее имя?
— Понятия не имею, где она сейчас. Зачем Вам ее имя? Что это за допрос, я ничего не пойму.
— Дача сгорела, и Вас чуть не раздавила машина.
— Чуть не задавила, — механически поправила Ксения.
— Да-да, едва не задавила, я в этом был свидетель.
— Ну и что из этого следует, я ничего не понимаю.
— Ладно, оставим пока это. Теперь другой странный вопрос. Можно посмотреть Вашу метрику?
— Метрику?
== Свидетельство о рождении. Галина попросила Вас иметь его с собой?
— Да, вот оно. А зачем? — недоумение Ксении Петровны росло в геометрической прогрессии.
— Денисов раскрыл свидетельство о рождении
— Значит, Вы родились 2 февраля 1959 года.
— Ну да и что из этого следует?
— И Ваши родители Морозов Петр Николаевич и Морозова Надежда Викторовна?
— И это там написано черным по белому. Господин Денисов, я не понимаю, в чем дело, Ксения начала уже терять терпение.
— А вы прочитали тот номер журнала «Ledies and gentlemen» (в денисовской англоязычной версии название журнала сильно похорошело), что был рекомендован? — американец снова резко перескочил на другую тему.
Ксения Петровна уже не на шутку рассердилась и забыла о правилах хорошего тона
— Послушайте, господин Денисов, мне эти загадочные расспросы и допросы порядком надоели. Я не понимаю, какое право Вы имеете пытать меня этими вашими многозначительными вопрошаниями. Не могли бы Вы сразу и прямо сказать, в чем собственно дело. В противном случае, спасибо за кофе и за прелестную компанию, и разрешите откланяться. Ксения засунула свидетельство о рождении в сумку и начала вставать с кресла.
— Ксения Петровна, дорогая, не торопитесь, пожалуйста, сядьте, — мягко проговорила Галина.
— Ситуация действительно странная и запутанная, и я понимаю Эндрю, который не знает с чего начать. И все его вопросы взаимосвязаны и не случайны. Пожалуйста, выслушайте спокойно, это очень важно прежде всего для Вас.
Ксения опустилась назад в кресло и поставила на колени сумку, демонстрируя своей позой, что она пошла на компромисс, но остается в предстартовой позиции.
Эндрю — Андрей сделал большой глоток кофе, вздохнул и сказал: «Ну что ж, скажу прямо и главное. Вы Ксения Петровна — не Морозова, ваши родители не Петр Николаевич и не Надежда Викторовна, хотя родились вы 2 февраля 1959 года.
— ЧТОООО? Что Вы несете господин Денисов, это какой-то идиотский розыгрыш что ли? Психологический эксперимент? Галина, а Вам не стыдно принимать участие в таких экзерсисах? Вы замеряете мою реакцию для какой-то статьи что ли?
— Ну вот, потому я и не хотел сразу все выложить прямо, — удрученно сказал Эндрю.
— Но я Вас и дальше буду фраппировать. Мы с вами в некотором роде родственники.
Ксения уже ничего не могла выговорить и только открывала рот, как задыхающаяся в полиэтиленовом пакете свежепойманная рыбешка.
— И вы имеете еще родственников в United States, точнее имели. Айрин Митчелл, чей перевод интервью напечатал журнал «Ledies and gentlemen», — Ваша сестра Ирина, родная сестра and my cousin, не совсем родная cousin. Эндрю от волнения начал временами переходить на английский и оглянулся на Галину, прося ее помощи.
Галина с несколько виноватой улыбкой обратилась к Ксении: «Ксения Петровна, должна перед Вами покаяться. Я немного привирала, когда говорила, что я ни о чем не знаю и только связная, передающая просьбы Эндрю. На самом деле на днях Андрей Павлович посвятил меня в перипетии этой сложной и действительно странной истории. Я могу попробовать сейчас ее связно пересказать, а Эндрю меня поправит, если что-то подзабуду или перевру. Рассказ будет длинным и местами, почти неправдоподобным, но тем не менее он правдив, и практически все факты проверены и подтверждены документально. Тут на господина Денисова работала целая команда. Но об этом он Вам сам расскажет попозже, если Вас это заинтересует, а пока нам тут предстоит в некотором роде пересказ индийского фильма о разлученных сестрах.
В этот момент неожиданно откуда-то, как показалось Ксении, из ее живота, раздался хрипловатый голос Булата Окуджавы: «Виноградную косточку в теплую землю зарою»… Ксения подумала, что она окончательно сошла с ума или попала на какой-то немыслимый перформанс с сеансами чревовещания и раздачей слонов.
— Это, наверное, Ваш телефон, Ксения Петровна, — кивнула на сумку, которую Ксения все еще судорожно прижимала к себе, Галина.
Звонила, конечно, Катерина, чтобы справиться все ли у матери в порядке.
— Да все… все совсем не в порядке, Катя. Твоя мать в полном шоке и ауте.
Катя тревожно закудахтала в трубке, а Галина, переглянувшись с Эндрю, сказала: «А Вы зовите свою дочь сюда, ее эта история тоже непосредственно касается. Можно я ей сообщу адрес?». Галина мягко взяла из рук все еще пребывающей в ступоре Ксении мобильник и пригласила Катю прийти, назвав номер дома и квартиры и сообщив, что здесь идет очень важный для Ксении Петровны и всей ее семьи разговор, и Катя может и даже должна на нем тоже присутствовать.
Катерина появилась буквально через семь минут, наверное, караулила у подъезда.
Во время недолгой церемонии знакомства, усаживания Кати
