Глава первая
Артем Бутейко тупо глядел в зеркало на свое бледно-зеленое,распухшее лицо. Глаза были холодные, мутные, как утренние московские лужи,подернутые зыбкой наледью.
– Опять будем Новый год встречать вплавь. – Молоденькаягримерша Люба скорчила кислую рожицу и стала быстрыми, легкими движенияминаносить тон на небритые щеки Артема. – Слушай, Бутейко, может, тебе валерьянкив глаза закапать?
– Зачем? – вяло удивился Артем. – Это только коты отвалерьянки возбуждаются.
– А ты и есть кот, – подал сонный голос оператор ЕгорВикторович, отхлебнул остывший кофеи закурил.
– Ничего вы не понимаете, – снисходительно улыбнулась Люба,– во-первых, все вы коты, у всех у вас суть животная, во-вторых, у тебя,Бутейко, взгляд какой-то мертвый, а от валерьянки глаза блестят. Барышни впрошлом веке ее закапывали, отправляясь на бал или на свидание.
И еще уксус пили, для романтической бледности.
– Образованная, – проворчал Артем, потягиваясь с хрустом, –ненавижу образованных женщин.
До эфира оставалось пять минут. Артем подумал, что именно сэтой фразы и стоит начать свой игривый обзор самых грязных сплетен за прошедшуюнеделю.
– Хватит меня мазать, – он поморщился и грубо оттолкнулЛюбину руку с розовой губкой. Он сильно потел и боялся, что в жарком софитовомсвете по лицу потечет грим.
Отыграла коротенькая бравурная музыкальная заставка. Повислатяжелая тишина, какая всегда бывает перед эфиром. Длится она не более минуты,но кажется, будто проходит вечность. Минута эта так напрягает, так взвинчивает,что хочется вскочить и выбежать вон из студии, пока не поздно.
Артем заставил себя сосредоточиться, крепко зажмурился,передернул плечами.
Все. Лицо его появилось на экране. Он был в прямом эфире,один на один с миллионами телезрителей.
– Ненавижу образованных женщин, – произнес Артем, хмуроглядя в камеру, – терпеть их не могу. Ну ладно, дорогие телезрители, братья исестры, господа и товарищи, леди и джентльмены, дамы, мадамы и невинные девицы,будем считать это моими личными трудностями. Итак, что у нас там произошло замучительно долгие дни разлуки? Да в общем, ничего особенного. Начнем сполитических новостей. Известный демократ, политик с большой буквы господинПрибавкин был замечен в одном интересном месте, а именно в закрытом клубе подскромным названием "П", в обществе еще более известной эстраднойзвезды, и не просто в обществе, но в объя-тьях оной звезды Кати Красной. Катяуютно устроилась на мускулистых коленях политика, болтала своими стройныминожками и поделилась с нашим корреспондентом интересной новостью. Оказывается,в ближайшее время Катя планирует зачать с помощью демократа Прибавкина,спасителя России, нового Мессию, который обеспечит нам с вами светлое ирадостное будущее. Так что, господа-товарищи, у нас с вами нет оснований дляпаники. Думаю, в следующей программе я буду иметь честь сообщить вам, чтоисторическое зачатие свершилось. Возможно, удастся узнать подробности этоговеликого акта. А если повезет, я даже приглашу счастливую парочку, политика ипевицу, поделиться впечатлениями. Ура, товарищи!
Артем сделал паузу, давая «товарищам» у телеэкранов оценитьсоленый юмор светской сплетни. В кадре лицо его сменилось круглой курносоймордашкой певицы Кати Красной. Показали трехминутный отрывок из ее последнегоклипа.
Сюжет был, разумеется, платным. Катин продюсер отчаянноторговался, после кризиса цены упали, минута косвенной рекламы даже в самыхпопулярных программах подешевела в пять раз. Артему удалось выбить максимум,триста долларов за эту проклятую дешевую минутку. Соответственно, весьпятиминутный сюжет стоил полторы тысячи. Но об этом никто, кроме Артема, неведал, и делился он с коллегами из расчета сто пятьдесят за минуту. Арифметикаэта действовала на него ободряюще. Если так пойдет дальше, ему удастся довольнобыстро и безболезненно расплатиться с самыми неприятными долгами.
Кусок клипа кончился. Артем был опять в кадре. В мозгу еговыключился калькулятор, и заработала совсем другая машинка.
– Что ж, дорогие телезрители, мы с вами получили истинноеэротическое, или нет, эстетическое удовольствие, но воб-щем, это как комунравится. Наша замечательная Катюша, как всегда, на высоте. Остается пожелатьей сохранить свои соблазнительные формы на многие, многие годы. Катька! Я тебялюблю, – он послал в эфир воздушный поцелуй, и тут же скорчил брезгливую рожу,чтобы никому не пришло в голову заподозрить его в каких-то особенных симпатияхк восходящей звезде. Больше всего на свете Артем опасался показаться банальным,то есть вежливым, доброжелательным и хорошо воспитанным.
– А теперь от высокого перейдем к еще более высокому.Французская кинозвезда, которая многие годы являлась мировым, а может даже, ивселенским секс-символом, сегодня устремила поток своей неизрасходованной любвина бездомных животных. На днях она прибыла к нам в Россию, чтобы вмешаться всудьбу одной бедной собачонки, живущей на помойке в славном городе ЗасранскеРостовской области. Посмотрите наш специальный репортаж.
Лицо Артема опять сменилось заранее отснятым материалом. Подязвительный комментарий молоденькой корреспондентки густо накрашеннаястарушка-француженка кормила с ладони кусочками ветчины облезлую бездомнуюпсину. Потом, профессионально оскалившись в телекамеру, закутавшись в норковоеманто и махнув ручкой, кинозвезда выкатилась из кадра на бандитском джипе,который предоставили ей вместе с охраной местные власти.
– Простите, – Артем шмыгнул носом и утер воображаемую слезу,– то, что мы сейчас увидели, так трогательно, что я невольно разрыдался. Мы свами можем не волноваться за судьбу засранской псины. Кстати, мировая звездавеликодушно подарила ей собственное звездное имя. Песика теперь зовут Бриджит,и с помойкой эта сучка попрощалась навеки.
Он опять шмыгнул носом. Глаза у него действительнозаслезились, но вовсе не от умиления. Он чувствовал себя таким разбитым, что струдом дотягивал до конца программы. Смысл собственной хриплой скороговоркиедва доходил до сознания. Впрочем, никакого смысла его болтовня и непредполагала. В этом была соль программы.
После жуткого кризиса, разразившегося совсем недавно, вконце августа, публика успела здорово устать от политических умных монологов,от теледебатов, в которых речь шла – исключительно о важных, глобальныхпроблемах, от мрачных пророчеств и собственных рухнувших надежд.
