комнату вбежали мои люди, он бросил меня, схватил посох и принялся их избивать. В суматохе мне удалось кое-как выбраться оттуда и спасти свою жизнь. Брат мой, надеюсь, ты поможешь мне отомстить!
Старший главарь ответил:
– Сделаем так. Ты ложись отдыхать, а я отправлюсь а поместье и расправлюсь с этим лысым проходимцем.
– Коня мне! – приказал он стоявшим возле него разбойникам.
Вскочив на оседланную лошадь, старший предводитель во главе своего отряда с боевым кличем стал спускаться с горы.
Лу Чжи-шэнь пил вино, когда вбежал работник и доложил:
– Сюда едет старший главарь со своими грабителями!
– Ладно, – сказал Лу Чжи-шэнь. – Только ничего не бойтесь. Я буду сбивать их с ног, а вы вяжите. Потом сдадите их властям и получите вознаграждение. Подайте мне кинжал!
Он сбросил рясу, подоткнул полы халата, подвесил к поясу кинжал, затем большими шагами, с посохом в руке, вышел на ток. Там он увидел, что к поместью приближается главарь разбойников, окруженный большой толпой с факелами в руках. Подъехав к дому, главарь вытянул вперед свою пику и заорал:
– Где этот лысый осел? Давайте-ка его сюда, посмотрим, каков он!
Эти слова взбесили Лу Чжи-шэня.
– Ах ты грязная тварь! Сейчас ты увидишь, каков я! – завопил он, вращая над головой свой посох.
Но главарь разбойников опустил пику и громко крикнул:
– Обожди, монах! Не двигайся! Твой голос мне очень знаком. Скажи, как тебя зовут?
– Мое имя – Лу Да, – отвечал Лу Чжи-шэнь. – Я командир из пограничных войск старого Чуна. Мне пришлось уйти из мира, постричься в монахи, и теперь меня зовут Лу Чжи-шэнь.
Услышав это, главарь рассмеялся и, соскочив с коня, низко поклонился Лу Чжи-шэню.
– Старший брат мой, – сказал он, – так вот что случилось с тобой после того, как мы расстались! Теперь я понял, в чьих могучих руках побывал мой приятель.
Не разобрав как следует, в чем дело, и боясь какого-нибудь подвоха, Лу Чжи-шэнь отскочил на несколько шагов назад, однако посохом размахивать перестал. Присмотревшись к своему противнику, лицо которого освещали факелы, он узнал в нем бродячего продавца лекарств и учителя фехтования Ли Чжуна, по прозвищу Победитель Тигров.
Обычное приветствие – «Выражаю тебе свое почтение» – не было принято среди военных и вольных молодцов, ибо по звучанию смысл его совпадал со словами: «Признаю поражение». Поэтому и солдаты и разбойники, боясь накликать беду, избегали произносить его, заменяя другим выражением, сулившим удачу.
Отвесив Лу Чжи-шэню низкий поклон, Ли Чжун выпрямился, подошел к нему и сказал:
– Старший брат мой, почему ты стал монахом?
– Пойдем в комнату, расскажу, – ответил ему Чжи-шэнь.
Наблюдавший эту сцену хозяин поместья подумал: «Верно, этот монах одного с ними поля ягода», – и от такой мысли ему стало не по себе.
Войдя в дом, Лу Чжи-шэнь надел рясу. Затем они с Ли Чжу-ном уселись в гостиной и принялись вспоминать о своей первой встрече. Лу Чжи-шэнь занял главное место и позвал хозяина Лю. Но старик не осмелился даже показаться. Тогда Лу Чжи-шэнь крикнул ему:
– Да ты не бойся, хозяин, этот человек все равно что мой брат.
Услышав, что Лу Чжи-шэнь называет главаря братом, старик еще больше испугался и, не решаясь перечить Чжи-шэню, вошел. Они расселись, второе место занял Ли Чжун, а хозяину досталось третье.
– Вам двоим, – начал Лу Чжи-шэнь, – я могу рассказать всю правду о том, что со мной произошло. После того как тремя ударами кулака я убил в Вэйчжоу мясника Чжэна, мне пришлось бежать в уездный город Яньмынь, в округе Дайчжоу. Здесь я встретил старика Цзиня, которому помог выбраться из города. Старик не поехал, как предполагал, в Восточную столицу. Встретив по дороге своего земляка, он вместе с ним отправился в Яньмынь, где и остался жить. Дочь свою он отдал в жены местному богачу Чжао. Когда я познакомился с этим богачом, мы понравились друг другу. На мою беду, власти продолжали усиленно разыскивать меня, и поэтому Чжао уговорил меня постричься в монахи в монастыре на горе Утай. Настоятель этого монастыря Чжи-чжэнь считался его сводным братом. Устроив меня в монастыре, Чжао оплатил все связанные с этим расходы. Став монахом, я дважды напился пьяным, наскандалил в храме, и настоятель дал мне письмо и отправил в Восточную столицу, в монастырь Дасянго. В письме он просит настоятеля этого монастыря Чжи-цина принять меня и определить при себе на какую-нибудь должность. Все это и привело меня сюда. В эту деревню я попал вечером в поисках ночлега. И, конечно, уж я никак не ожидал встретить здесь тебя, брат. Однако какого же это молодца я здесь вздул? И как ты сам очутился здесь?
Теперь пришел черед Ли Чжуну рассказать о своих делах.
– На другой день после того, как я расстался с тобой и с Ши Цзинем в кабачке в Вэйчжоу, – начал он, – я услышал, что ты убил мясника Чжэна. Я решил найти Ши Цзиня и посоветоваться с ним об этом деле, но он куда-то исчез. После я узнал, что уже отдан приказ о твоем аресте, и тоже счел за благо скрыться. Проходя мимо горы Таохуа, я встретил здесь того человека, которого ты только что отколотил. Его зовут Чжоу Тун. Он давно обосновался на этой горе, и когда я пришел сюда, он со своей бандой напал на меня. Я победил его в схватке. Тогда он уговорил меня остаться в его стане и уступил мне в отряде первое место. Так я и очутился тут и стал заниматься разбоем. – Ну, уж если так все сложилось, – сказал Лу Чжи-шэнь, – то давайте договоримся, что свадьбы в доме почтенного Лю не будет. У него одна-единственная дочь, и надо, чтобы она оберегала отцовскую старость. Нельзя отнимать у старика последнюю опору и заставлять его доживать свои дни в одиночестве.
Услышав это, старый Лю так обрадовался, что приказал принести вина и разной снеди и принялся потчевать своих гостей. Не были забыты и остальные разбойники и слуги. Каждому выдали по две пампушки, по два куска мяса и поднесли по большой чаше вина. Все были сыты и довольны.
А хозяин Лю тут же вынес золото и шелк, предназначавшийся для свадебных подарков. Лу Чжи-шэнь, увидев это, сказал Ли Чжуну:
– Дорогой брат, ты уж как-нибудь уладь это дело, а эти вещи передай своему приятелю.
– Стоит ли об этом говорить? Я хочу пригласить тебя, старший брат мой, погостить немного у нас в стане. Хорошо было бы, если бы и почтенный Лю отправился с нами.
Старик
