ел. Рот наполнился слюной, а в животе заурчало.
— Не угодно ли еще чего-нибудь, магистр?
— Нет. Вы свободны.
Механики удалились. Брон неспешно пил кофе и просматривал бумаги.
— Как думаешь, чему я так радуюсь? — внезапно проговорил он, а Лисовин вздрогнул, гадая, где прокололся. — Что, Суккулент, никаких догадок?
Брон смотрел на кактус. Кактус молчал, хотя, казалось, от него действительно ждали ответа. А Лисовин заметил свое крошечное отражение на кофейнике, отполированном до зеркального блеска, и попытался вжаться поглубже.
— Ну, хочешь дам тебе подсказку?
Брон не предполагал, что его слышит кто-то еще, кроме кактуса. Ведущий душевную беседу с растением, закутанный в тартан, обнимающий ладонями чашку он производил странное впечатление. По-домашнему расслабленный, искренний. И не сказать, что этот человек наводил ужас на весь Север. Даже имперцы его побаивались.
— Сегодня Фальк, наконец, умрет. Неужели, этот дурак думал, что я буду ждать, когда он соизволит уйти в отставку? Я устал быть мальчиком на побегушках у этого старого пердуна и сыт по горло вторыми ролями. Я заслужил звание Главного Дознавателя. Убийство Фалька повесят на Львов Свободы, а Сциору ничего не останется, как назначить меня на его место, — тонкие губы растянулись в фирменном крысином оскале, и Брон стал вновь походить на себя. — Ты рад за меня, Суккулент?
Кактус вновь промолчал, а Брон взял кинжал, потянулся к следующему конверту и замер на долю секунды. Лишь мгновение. Но Лисовин сразу все понял и отпрянул в сторону, уворачиваясь от клинка, который вместо того, чтобы воткнуться ему в грудь, разбился на множество черных осколков, один из которых слегка оцарапал щеку. Тем временем Брон достал маятник и послал импульс, предвкушая, как позабавится с неожиданным свидетелем. Внезапно его широкая улыбка увяла, сменившись задумчивостью.
— Какой хороший поглотитель, — пробормотал он, опуская, как оказалось, бесполезный маятник и дернул сигнальный шнур, который Лисовин благоразумно перерезал заранее. — Даже слишком хороший. За сколько вы готовы с ним расстаться?
Лисовин решил взять пример с кактуса и промолчать. Он скользнул под стол, подобрал изумрудную рукоять от кинжала и вылез с противоположной стороны. А Брон подбежал к рычагу, снимающему защиту кабинета, дернул его и закричал. Внутрь ворвались двое солдат. А Лисовин не долго думая схватил со стола кактус.
— Суккулент! Нет! — сорвался на визг Брон, когда стеклянная сфера разбилась о шлем одного из красных. Второй солдат рубанул мечом, но промахнулся и получил удар кулаком под дых в незащищенный участок шеи.
— Нет! Суккулент! Нет! Только не это! — причитал над ошметками кактуса Брон, а Лисовин уже во весь опор мчался по длинному коридору. В конце он притормозил. Судя по грохоту сапог по ступенькам сюда вот-вот сбегутся солдаты со всего Гнезда Журавля. Золото кончилось, поэтому он бросил вниз остатки серебра в надежде замедлить их. А сам побежал в соседнее крыло на кухню, где, чтобы затеряться, сорвал колпак с первого же попавшегося поваренка и натянул прямо поверх своей тонкой вязаной шапочки. Затем Лисовин позаимствовал на соседнем столе кастрюлю с очищенными овощами для бульона. Он торопливо докинул в нее сверху всяких обрезков и понес сквозь ряды поглощенных делом слуг, которые резали, терли, месили, помешивали, лепили, выкладывали и переливали, чтобы прокормить вечно голодных захватчиков.
Парочка красных нерешительно застыла у входа, всматриваясь в мрачные сосредоточенные лица в поисках нарушителя. Заключив, что ему на кухне делать нечего, они вышли прочесывать внутренний двор. А Лисовин тем временем беспрепятственно пересек помещение, нырнул в подсобку и добрался до запасной мусорной шахты, которой изредка пользовалась прислуга и которой не найти ни на одном чертеже Гнезда Журавля.
Глава 12 - Захваченный город
— Экселант Суг, Главный Дознаватель мертв. Ранение оказалось слишком серьезным, — отчитывался Брон перед Сциором, едва скрывая улыбку.
— Львы Свободы совсем обнаглели.
Северяне сдались, но не покорились. Сопротивление старалось испортить жизнь имперцам, используя любые методы и средства, поэтому Сциор даже не заподозрил, что Главного Дознавателя убил его собственный заместитель.
— Поднимай солдат. Львы обязаны ответить за Фалька и осознать, что либо они будут соблюдать правила, либо остальные очень дорого расплатятся за нарушения. Никому не давать спуска.
— Первый отряд уже готов, экселант Суг. Яблоко оседлали, и он ждет вас внизу.
— Отлично. Ты поведешь вторую группу. Третья пусть спустится из Роговой Крепости к Кольцу Полуночи, а четвертая и пятая перекроют Внешнее Кольцо.
Серый боевой жеребец пританцовывал и бил копытом, недобро косясь на солдата, держащего его под уздцы. Уличив момент, Яблоко резко вскинул голову и боднул красного, но тот успел увернуться. Увидев хозяина, конь тут же успокоился. Сциор вскочил на него, разобрал повод и отдал первой группе приказ следовать за ним.
Трубы ревели тревогу. Горны передавали сигналы между отрядами. Командирские свистки подстегивали солдат.
Яблоко нервничал и фыркал, норовя перейти со строевой рыси на кентер или лягнуть ближайших всадников. Жеребец не отличался покладистым нравом, и только прокуратора мог с ним управиться. Это удобно на поле боя, а в мирное время таких лошадей держали в специальных стойлах, рисуя на шее и крупе успокаивающие знаки. Сильная рука едва сдерживала агрессию Яблока. Но Сциору нравилось, что его конь всегда готов к бою, поэтому запрещал любое воздействие, подавляющее желание убивать. А Яблоко гонял солдат и конюхов, кусался при любом удобном случае, оставляя страшные отметины как на других лошадях, так и на людях.
Выехав на Линию Солнца, Яблоко с удовольствием сорвался в долгожданный галоп, взбивая клубы желтоватого песка. Линия Солнца — широкая транспортная дорога, что бежит серпантином по всей горе до самой долины. Она резко выделяется на фоне темных камней и белых снегов, так как ее посыпают желтоватым песком, а магические узоры не дают ее замести или размыть. На солнце она будто горит и течет золотой лавой. Но наблюдать это приходится крайне редко из-за постоянных осадков или туманов. Среди сенторийцев есть даже шутка: если Линии Солнца не видно, значит, идет дождь. Если Линия Солнца видна, значит, дождь скоро пойдет.
На каждом съезде стоят двойные врата с охраной. Одни пропускают дальше, вторые впускают внутрь соответствующего Кольца. Раньше их держали почти всегда распахнутыми настежь. Сейчас в дозорах стоят имперцы, и проход открыт только для их обозов или подкрепления.
У Небесных Врат Сциор придержал чересчур резво припустившего коня, заставив перейти на шаг, чтобы нагнали солдаты. Столица Вертиса предстала перед ним во всем своем великолепии.
