и судите сами.
— Всё с Бризом в порядке. Опять сделает «Святых» чемпионами!
— Если только Святой Дух поможет.
— Видишь, Линк? Я всегда говорил: русские ничего не понимают в футболе. Их тема — хоккей! Сквер, почему ты не хоккеист?
— Ну не знаю. А почему ты не повар в Taco Bell?
— Когда попаду в профессионалы, обязательно куплю какой-нибудь Taco Bell.
— Сначала в колледж попади!
Пока у Рики не имелось предложений на спортивную стипендию — что говорить об НФЛ, куда попадают именно из вузов. Зато у его семьи были деньги на образование, а в университетских командах и «платников» полно. Национальная ассоциация студенческого спорта ограничивает количество халявных учебных мест для спортсменов.
— Сейчас из «Лепреконов» карьера светит только Адамсу.
«Лепреконы» — это наша команда. Основали её, когда директором школы был ирландец: оттуда и название. Играем в зелёной форме, ясное дело. Школа у нас государственная — public school, но сравнительно приличная, как и футбольный коллектив. Лучшие школьные турниры штата, финалы которых играются на стадионе «Святых», не выигрывали — но доводилось участвовать. А это уже немало.
— Адамс… гондон.
— Ну почему «гондон». Он этот… блин… — Рики почесал затылок. — Забыл слово. Сквер, как ты говорил?
— Оппортунист.
— Во, точно. Настоящий гондон в команде один.
Само собой, речь о мистере Ли — нашем тренере. Вслух про это даже в баре старались лишний раз не говорить, но все всё понимали превосходно.
— Адамс просто принимает то, что ему дают. В книжке читал: «умирающий от жажды в пустыне берёт воду у того, кто её предлагает».
— Умирающий от жажды в пустыне не обязан вести себя как гондон.
— Гондонам в пустыне никто воду не предлагает.
— В отличие от стипендий в колледжах.
Линк Флэтчер твёрдо настроился пробиваться по жизни через спорт, что для чёрного разумно. Тем более что он, положа руку на сердце, не слыл особо умным парнем. В крайнем случае был готов и на «общественный колледж» — это как ПТУ. Дёшево, всего два года, но и оттуда парни иной раз пробиваются в НФЛ.
У моей матери ни на какой колледж денег не было.
Разговор об Адамсе потянул за собой дерьмовые мысли, настроение ушло ниже плинтуса в один миг. Я даже отвернулся от экрана, хотя вторая четверть была в разгаре и «Святые» играли хорошо.
— Сквер, ну ты чего?..
Чего-чего… в голове заиграла старая песня «Касты». Так отчётливо, словно вовсе не в голове, а прямо в зале El Baron. «Уже ж не маленький мальчик, что-то надо делать, значит…» Всё верно: уже не маленький, остался последний год школы. Последний год, за который нужно что-то решить и что-то сделать.
«Мама одного из них вспоминала потом, что были планы переехать за кордон — жили бы там охуенно, в будущем уверенными, в особняке здоровенном, денег немерено…»
Ну да, ну да. Хотите, умную вещь скажу? Если у вас не складывается на родине — то за кордоном и подавно не сложится. Иммигрант всегда должен доказывать больше, чем местные. Работать тяжелее всех. Это очень непросто.
«Не сидеть же на шее у отца и матери», ага. Особенно если отца снова нет.
— Да ничего, парни, всё нормально.
Ничего не нормально. Без футбола у меня не будет образования, а без образования — не будет будущего. По крайней мере такого, ради которого матери стоило увозить меня в Штаты. Жить на дне можно и под Москвой, Новый Орлеан тут ничем не лучше. А кое-чем даже хуже.
Да, мы недолюбливали тренера. Были ли тому основания?
Мистер Ли — убогий фанат Трампа, республиканец в худшем смысле этого слова. Доживи Хантер Стоктон Томпсон до нашего времени, ему Никсон на фоне мистера Ли показался бы нормальным мужиком. Тренер терпеть не мог негров, латиносов, а уж тем более русских — и никогда даже не пытался скрывать это.
Разница в том, что заменить Рики Мартинеса в любом случае некем. Второй наш квотербек, Тони — одно название, мяч дальше своего члена не бросит. Линку приходилось сложнее, однако всё равно легче, чем мне.
Примета «Лепреконов»: если на трибунах скаут — то мяч на «вынос» будет получать не Романов, а Адамс. Не каждый раз, конечно, но чаще всего. Когда наш милый мистер Ли решал атаковать через раннинбека на глазах людей из колледжа — он в семи случаях из десяти выбирал схему, где с мячом бежит Адамс. Ведь Адамс — настоящий белый южанин, white anglo-saxon protestant, ему только флага Конфедерации на лбу не хватает. И древка со вторым флагом в заднице.
«Лепреконы» играли по довольно старомодной схеме с полноценным раннинбеком — Адамсом, и пашущим на него мной. Расчищай путь на поле главной звезде, отвлекай внимание, иногда всё-таки «выноси» мяч… Не самое востребованное в современном футболе амплуа. Сулящее немного перспектив. Мистер Ли был консервативен не только в политике, но также в игре.
А когда Адамса подписали в Клемсон, скауты к нам вообще почти перестали приезжать.
Ну и чему тут удивляться?
Есть вопросы, за что я терпеть не мог Адамса?
Ладно, не будем о нём. Возможно, вступление моей истории оказалось слишком долгим и вы от него слегка устали. Что поделать: нужно было кое-что пояснить о футболе, обо мне, моих друзьях и не только.
Сама по себе история началась минут через пять после этого неприятного разговора.
El Baron был забит под завязку — а как иначе, в день игры «Святых»! Мужики прилипли к экранам, девочки сновали туда-сюда: себя показать, на парней посмотреть. Заведение двухэтажное: зал внизу, наверху лаунжи для публики покруче нас. Наверняка и там сейчас смотрели футбол, но вряд ли пили простенькое светлое пиво. И если внизу звуки трансляции соперничали с роком из колонок, то там — скорее джаз или вроде того.
В матче наступил перерыв, и было решено подышать свежим воздухом.
Не мы одни такие: в дверях образовалась толкучка, без футбольных навыков не пробиться. На улицу выплеснулась куча народа, со стаканами и бокалами, шумно обсуждающая игру. Мы тоже говорили о футболе — понимая в нём больше остальных.
Вот тут-то и появилась она.
— Мальчики… вы футболисты, да?
Сначала был голос. Низкий, немного хрипловатый, оттого особенно будоражащий. Эта женщина говорила с сильным акцентом, который я не опознал: не американец, у
