нервного алкоголика, искавшего всю ночь, где бы добыть спирт.
Встрёпанные волосы торчали дыбом, склеившись в потные лоскуты. Ногти на руках были тщательно обгрызены — вообще под корень. Под глазами залегли тёмные круги на пол-лица.
А кожа на физиономии стала бледной и сухой, как пергамент. Ощущение было такое, что Трибэ за ночь умудрился схуднуть, покормить вампира — и ещё где-то вдребадан напиться. Но если какой запах от него и исходил, то это были не винные пары. А, скорее, кислый запашок давно пропотевшего и забывшего помыться человека.
Впрочем, чего уж там… Наверняка все мы в походе не розами пахли.
— Да как подобрали утром, так и сидит! — признался Дунай.
— Может, духов смерти увидал, а? — с участием спросил Намжал.
— Сказки это всё, Намжал! Какие духи смерти? — возразила Светлана.
— Это ты зря! Ой зря! Духи смерти — они такие! Всегда рядом бродят! — заметил Намжал. — Нельзя недооценивать духов! Смотри, как жизнь из него высосали…
— Испугался просто! — заметил один из жителей посёлка, стоявших под навесом. — Вишь, глаза какие!..
— Духов и испугался! Точно! — Намжал сделал страшные глаза. — Теперь они будут приходить к нему по ночам и высасывать жизнь!
— Да ну хватит уже!.. — взвизгнула Светлана.
— И он вот так кричать будет! Ночами! — Намжал добавил в голос ещё трагизма. — Тёмными, беспросветными…
— Ну ладно уже… Трибэ! Эй! — я снова предпринял попытку привести друга в чувство, но тот вообще никак не реагировал. — Ладно… Мелкий, ты плот видел?
— Видал! — подтвердил тот. — Мимо проплыл! Ну и дальше, типа, отправился…
— А я не видел, — проговорил я задумчиво.
— Значит, Трибэ мог его видеть… — заметил Дунай. — И куда делся плот, мог увидеть!.. Трибэ! Что с плотом?!
— Кусь-кусь-кусь… — слегка отрешённо проговорил Трибэ. — Кусь-кусь-кусь…
— А кто его «кусь», ты можешь сказать? — требовательно спросил я. — Крокодил?
— Аллигатор! Кусь!.. Кусь… Кусь… — проговорил Трибэ, глядя в точку.
— Аллигатор? Какой аллигатор?! — возмутился Намжал. — Это крокодил!
Трибэ перевёл на него взгляд… Слабо улыбнулся и всё-таки ответил:
— Кусь!.. Пыщь… Хрусть…
После чего решительно закатил глаза… И повалился на спину прямо там, где сидел.
Спустя несколько секунд из его рта вырвался раскатистый храп.
Правда, во сне у Трибэ почему-то ноги подёргивались, как будто он куда-то бежит… Но я надеялся, что со временем эта странная хворь пройдёт.
Дневник Листова И.А.
День тридцать шестой, час спустя . Ужас у всех один.
— Вот! Видишь! — Намжал провёл пальцем по стыку камней. — Плотно пригнано!
— И что? — не понял я. — Я на таком же столбу сидел! И тоже плотно пригнано.
— Э-э-э-э! Зачем ты мне такое говоришь? — возмутился Намжал. — Я камень с детства знаю! Меня отец ещё в мамкином пузе камню учил! Я вчера спешил! Обрабатывал грубо! Камень грубость не любит! Камень нежность любит! Терпение!
— И какое это имеет отношение к кладке? — очень даже терпеливо уточнил я.
— Не видишь?! — возмутился Намжал и достал из-за пояса нож, заставив меня слегка напрячься.
Не, он всё-таки человек вольный, дикий, степной. Мало ли что ему сейчас горячая кочевая кровь нашёптывает? Но, оказалось, нож Намжал достал не по мою душу.
Нож, кстати, был бронзовый, с тонким лезвием. Которое бурят и попытался просунуть между камнями.
— Видишь?! — торжествующе заключил он, так и не сумев всунуть лезвие. — Видишь же?!
— Ну я вижу, что он не влезает… — кивнул я. — Хочешь сказать, на моём столбе влезет?
— Конечно, влезет! На всё лезвие влезет! — кажется, Намжал даже слегка расстроился из-за моей недогадливости. — По самую рукоять войдёт! А тут… Я так не пригонял камни вчера, понимаешь?
— И как так получилось? — почесав затылок, спросил я.
— Как получилось? Да кто-то всю ночь их нежно друг о друга тёр! — вскричал бурят, указывая лезвием на камни. — Ты смотри вниз, на землю!.. Смотри! Вон, крошка! Видишь? Это камни тёрлись друг о друга! Всю ночь тёрлись. Терпеливо! Нежно! Как надо! Вот и устаканилась кладка! А сюда смотри…
Разбушевавшийся главкаменщик указал на плоскую часть кладки со стороны разлива.
— Смотри, царапины какие! Это когти! Такие царапины крокодил оставляет!..
— Дорогие мои, не хочу прерывать ваш спор… — раздался сверху голос Пилигрима, уже забравшегося на столб. — Но тут такое дело… Чтобы всё понять, надо просто залезть сюда!
— Что ты там смотреть собрался? — возмутился Намжал. — Всё тут, всё камень расскажет!
— Нет, тут прямо-таки всё видно! Вообще всё!.. — пообещал Пилигрим с какой-то запредельной для человека уверенностью. — Прошу…
Я забрался первым.
И застыл. Стоял соляным столбом, рассматривая внизу отпечаток пятнадцатиметрового тела, после которого трава так и не смогла распрямиться.
Были рядом и другие следы, и другие примятости, и взрытая земля… Но этот отпечаток громадного тела оказался самым красноречивым.
— Во! Крокодил! — сообщил Намжал, забравшись и тоже увидев след. — А я что говорил?!
— Ну вообще, судя по челюсти — аллигатор… — возразил Пилигрим, за что получил от бурята локтём в живот.
— Я первооткрыватель! Вот я и называю! Сказал, крокодил — значит, крокодил! — обиженно добавил Намжал. — Идёмте назад, что ли…
Дневник Листова И.А.
День тридцать шестой . Ужас должен быть убит.
— …Он опёрся о столб передними лапами и поднял голову… — Трибэ дошёл до той части, которая ему давалась с большим трудом, и только сочувствующие взгляды слушателей заставляли его давить из себя слова. — Вот так… Я руку мог протянуть и коснуться. Весь столб ходуном ходил… А он всё стоял, стоял… Дёргался, давил на столб, елозил по земле. Часа два… А может, три…
— Дотянуться не смог? — уточнил Дунай.
— Нет… Он не мог голову опустить из-за выгнутой спины, — глубоко вздохнув, пояснил Трибэ. — Но когда я представлял себе, что кладка вдруг не выдержит…
Я ожидал возмущения от Намжала, но тот промолчал. Видимо, очень живо представил, что сам бы почувствовал в такой ситуации.
— И так два часа… А потом он лёг и смотрел на меня, — Трибэ сглотнул и сцепил руки в замок. — Так всю ночь и пролежал… Пялился
