– Тоже бокал вина, пожалуйста.
Ксавье поднялся и подошел к кофейному столику, где стояла бутылка. На нем были легкие серые брюки и зеленоватая рубашка. Простой наряд шел ему даже больше, чем строгие деловые костюмы, подчеркивая сильные руки и широкие плечи.
– Похоже, сегодня будет сильная гроза, – небрежно заметил он, когда за окном полыхнула молния.
– Я и не думал, что осенью у вас бывает так жарко, – сказал полковник.
– Нечасто, но бывает. Хотя нынешний год просто выдающийся. – Донесшийся громовой раскат заставил Мишель вздрогнуть. – Не бойся, здесь ты в полной безопасности, – добавил Ксавье, передавая ей бокал.
Легкое прикосновение к его руке – и она уже больше волновалась о грозе, бушующей внутри нее, а не снаружи.
Вошедшая служанка сообщила, что ужин готов, и Мишель порадовалась возможности отвернуться от него. Ей не хотелось, чтобы Ксавье понял, как на нее влияет даже самый обычный его взгляд, самое незначительное касание. Конечно, он привык к тому, что женщины падают к его ногам, но она решительно не желала становиться одной из его жертв.
Столовая помимо хрустальной люстры освещалась свечами в старинных серебряных подсвечниках и выглядела даже более роскошной, чем запомнилась Мишель с первого приезда. Двери на террасу были открыты и позволяли любоваться яркими вспышками молний над дальними горами.
Дождавшись, когда гости расселись, Ксавье опустился на стул напротив Мишель и улыбнулся.
– Ты умопомрачительно выглядишь, дорогая, – сказал он.
– Спасибо. – Мишель улыбнулась, но попыталась напомнить себе, что комплимент в первую очередь предназначался для ушей Люсиль и Мориса. Это удалось плохо, потому что главное было не в словах, а в том, как он их произнес.
И снова в памяти всплыли его слова: «Давай займемся любовью и посмотрим, к чему это приведет». Она словно заново ощутила прикосновение его губ, вспомнила, как его руки обняли ее, как сама прижалась… Если бы Люсиль не прервала их тет-а-тет, она бы сказала «да». Она так хотела его. И сейчас хочет…
Мишель приказала себе выбросить из головы эти мысли. Ей надо оставаться в трезвом рассудке, чтобы пережить проклятые выходные. Такое увлечение может стать опасным, особенно если его объектом является мужчина, во многих отношениях похожий на ее бывшего жениха.
Секс для Ксавье, наверное, всего лишь приятное времяпрепровождение. Он не будет сомневаться, если представится возможность заняться любовью с пылом и страстью, но без серьезного чувства. А затем, когда их представление для родственников закончится, спокойно повернется к ней спиной и пойдет своей дорогой. Нет, она давно уже перестала быть наивной дурочкой. Слишком болезненные уроки были преподаны ей ранее.
Перед ней поставили тарелку с закуской, и Мишель начала есть, но даже не ощущала вкуса. Ей надо, просто необходимо прогнать тягостные мысли и принять участие в разговоре.
Ксавье сначала рассказывал Морису о производстве фарфора, потом беседа незаметно перешла на поместье и сам особняк. Полковник восхищался и его местоположением, и отделкой, но Ксавье сказал:
– Вы даже не представляете, как тут все будет выглядеть после переделки. У Мишель просто гениальные идеи!
И он улыбнулся ей.
– Но ты чуть не отказался от услуг нашей фирмы, – сказала она, вспомнив, сколько он тянул с одобрением ее проекта, как угрожал, что передаст заказ другой фирме. – Хотел обратиться к нашим конкурентам.
– Я бы никогда в жизни не сделал ничего подобного, Мишель, – мягко произнес Ксавье.
– Ты… блефовал?
– Естественно.
Она долго и неотрывно смотрела ему в глаза, пытаясь понять, что в его словах правда, а что ложь.
– Мужчине надо иметь несколько запасных трюков, когда он пытается привлечь красивую женщину. – Он повернулся к полковнику. – Ведь так, Морис?
– Безусловно, – рассмеялся тот.
Ну конечно, он просто ищет дешевой популярности, решила Мишель. Но вот он снова повернулся и посмотрел ей в глаза, и она засомневалась. А потом… потом он улыбнулся своей неотразимой улыбкой, и она перестала быть уверенной, в чем либо, даже в том, как ее зовут.
Мишель захотелось, чтобы Люсиль и Мориса не было сейчас с ними, чтобы все внимание Ксавье принадлежало ей и только ей. Ну и пусть их роман будет мимолетным. По крайней мере, она насладится им сполна – ведь жизнь так коротка! Они оба одинокие, не связанные семейными узами люди, поэтому их интрижка никому не причинит вреда.
Мишель вдруг поняла, по какому опасному руслу потекли ее мысли, и потянулась к бокалу.
Тарелки с закуской были убраны, и им подали телятину а-ля террамель с соусом «бландернье». А разговор перешел на жизнь четы Кальдерон во Флориде.
– Вы непременно должны как-нибудь привезти к нам Сержа. Приезжайте всей семьей, – сказала Люсиль Ксавье.
– С огромным удовольствием. – Он взглянул на Мишель. – Правда, дорогая?
«Всей семьей» – какие прекрасные слова! Но они не семья и никогда ею не будут, напомнила она себе, однако умудрилась пробормотать нечто утвердительное.
Раскат грома раздался намного ближе, чем раньше, и Мишель опасливо покосилась на открытую дверь террасы.
– Боишься грозы? – спросил Ксавье.
– Нет, – тут же ответила она, потом заметила, как он недоверчиво усмехнулся, и призналась: – Да, боюсь. Если бы была дома, то уже выкручивала бы пробки.
– Не беспокойся, дорогая, я позабочусь о тебе. Если гроза подойдет ближе, сделаю то же самое, – пообещал он с улыбкой.
Мишель посмотрела ему в глаза и не смогла не улыбнуться в ответ.
Люсиль и Морис обсуждали, в какое время лучше всего приехать к ним в гости, но молодая женщина слушала и не понимала их. Слова пролетали мимо, не откладываясь в сознании. Она думала о том, что произойдет, если она поднимется с Ксавье в его спальню. Вспоминала поцелуй у бассейна и удивительно чувственное ощущение, когда их тела соприкоснулись. Если даже это доводит ее почти до неистовства, то что же случится, если она забудет о сдержанности?…
– Мишель, Мишель, – услышала она чей-то голос, пришла в себя и обнаружила, что уже подали десерт и кофе.
Люсиль улыбнулась.
– Я спрашивала, не будете ли вы возражать, если мы с Морисом откажемся от кофе, а отправимся на покой. Мы оба устали, а я еще не совсем окрепла после болезни.
– О нет, конечно, не буду, – ответила Мишель. Она готова была сгореть от смущения, поняв, что не слышала ни единого слова, потому что смотрела на Ксавье. – Я сама собираюсь лечь пораньше.
– Я так и подумала, – улыбнулась Люсиль и засмеялась, заметив растерянное лицо молодой женщины. – Ну полно, не смущайтесь, мы не настолько состарились, чтобы забыть собственную молодость. К тому же вы все равно скоро поженитесь.
