заподозрив, что группа не хочет больше продолжать концерт.
— Идёт! — Поставил точку Ник. — Но только одну песню- "Get Down".
Под бурный восторг фанатов музыканты вышли на сцену. Эй Джей подошёл так близко к людям, что мог спокойно взять любого из них за руку, и подставил к губам указательный палец. Все стихли. Хоуи Дороу (переодетый в него Джонни) заорал:
— "Get Down!" — Фаны подхватили. И началась песня. Слегка изумлённые голосами своих любимцев, толпа принялась им подпевать. Найк попытался найти в толпе Марину. Заметив её возле охранников, которые ту окружили, Томпсон как истинный солист группы "Backstreet Boys", с разбегу бросился в толпу к фанатам, а приземлился на секьюрити Джейсона, сбив их с ног. Встав на ноги, Томпсон схватил за руку Марину, и скрылся в толпе.
На улице.
— В чём дело?
— Марина, мы тебя спасли. — Вступил в разговор Джонни, сидящий на переднем сидении машины, заворачивая круто в сторону.
— Это был круто! — Безумно радостная Марина даже и подумать не могла, что Найк Томпсон придумает такую роль ради спасения своей девушки.
— Ну а теперь что будем делать? — Спросил Джон.
— Мы захватим самолёт, и улетим в Россию. Там совсем другие законы, и мы там будем в полной безопасности в политическом убежище.
— Ты спятил? — Улыбка Джона сошла с его губ, хотя по нему было заметно, что вариант совсем неплох.
— Это не шутка была, в общем кто со мной. Можете поднять руку. — Все мигом переглянулись. Роберт посмотрел на Томпсона. Теперь это был не тот юноша, который плакал и жалел о своём первом убийстве человека. В нём загорелись глаза, и Роберту на мгновенье показались, что они были безумны. Наконец, он произнёс:
— Я с тобой, парень.
— Запомни, раз я тебя повстречал в этой жизни, то это уже история. Так что, давай делать её вместе. — Он крепко пожал руку Томпсону.
— После той встречи ночью, где ты меня спас, я думаю, теперь от тебя не откажусь. — Засмеялась Марина, обняв Найка.
— Только одно но, Найк. Так, между нами, я тебя осведомлю. Ещё никто в мире за всё время терактов не выжил после захвата самолётов.
— Мы будем первые. — Твёрдо произнёс Томпсон.
Днём позже.
Фура остановилась возле одного ресторана, близ Нью-Йорка.
— Слушай, любимый. Что ты нам сегодня закажешь? — Регина, заигрывая со своим мужем, не отводила от него взора.
— Я не знаю, чего бы ты хотела. — Недовольный, уставший после работы
Джейсон, схватил зубами сэндвич.
— Джейсон, за всю нашу совместную жизнь, мы не говорили так, как в постели. Хотя я ничего не говорю о твоих физических кондициях.
— Заткнись, сучка! — Заорал Джейсон, швырнув на пол посуду.
Вдруг раздался взрыв. Ошеломлённые посетители падают на пол. Ресторан погрузился в густом дыме, из которого вышел Найк. Он медленно осматривает окружающих, и его взгляд останавливается на Джейсоне и его жене, которая лежала возле него на полу. Томпсон подошёл к Джейсону, направив на него ствол.
— Это тебе за всех моих друзей. — Произошёл выстрел.
Вечер того же дня.
Как и раньше предполагал Найк, деньги и связи решают все. Вот и сейчас он в этом убедился. Найк отдал почти всё своё сбережение. чтобы захватить самолёт, и помог ему в этом Роберт, которого очень уважали криминальные слои авторитета. Ровно через семь часов после убийства Джейсона, Найк и его команда захватили самолёт одного депутата вместе с ним и его окружёнными. Но Джонни сделал одну хитрость. Он договорился с полицейскими, что те передадут ему полтора миллиона долларов в обмен на заложников. Но что произошло дальше, даже Роберт и Найк не могли себе предположить.
— Деньги будут через пятнадцать минут. — Проговорил Джонни, вытирая пот с лба. — Вы сидите все в салоне самолёта, а я выйду на трап, провожу заключённых, и заберу деньги.
Обняв Марину, Найк подошёл к иллюминатору. Самолёт был окружён полицейскими, на что Томпсон, ответил:
— У меня какое-то неприятное чувство.
— Не переживай, братишка. У Роберта огромный авторитет. Всё будет хорошо. — С этими словами он вытолкнул через люк самолёта всех заложников, зарядив пистолет. Найк Томпсон внимательно смотрел за происходящим.
Прошло пятнадцать мучительных минут. Вскоре зашёл Джонни с пакетом денег, который прокричал:
— Полетели в Россию! — Завёлся двигатель самолёта, и Томпсон ещё раз подозрительно взглянул в иллюминатор.
Полицейские оставались на своих местах. Через несколько минут самолёт взмыл вверх к небесам, постепенно набирая скорость и крейсерскую высоту.
Прошло ещё пятнадцать минут, и Джонни, увидев ошеломлённый взгляд Томпсона, подошёл к тому и заговорил:
— Что-то не так?
— Знаешь, Джонни, я думаю, ты сам мне хочешь что-то рассказать. Почему нас не взорвали?
Немного помолчав, Джонни, наконец заговорил:
— Когда я спустился туда вниз к этим легавым, я им сказал, что у нас в самолёте находится взрывчатка, которая может взорвать с пол города Нью-Йорка. Поэтому сиди спокойно; скоро ты увидишь свою Россию и твоих родителей. — Но не успел он договорить, как из кабины самолёта послышался голос пилота, единственного заложника:
— У нас на хвосте ракета!
Схватившись за руки, Найк и его команда начали молиться.
— Пристегнитесь! — Кричал пилот, но было уже поздно. Ракета попала в хвост самолёта, который стремительно начал терять высоту. Летя над морем, на высоте пяти километров, он начал пикировать прямиком вниз. Пилот приложил все усилия, и всё своё знание пилотирования, чтобы выйти из пике, но тщетно. Штурвал не поддавался. Последнее, что он увидел у себя перед глазами- это маленький островок, к которому приближался самолёт. Врезаясь в деревья, он упал на землю. Произошёл огненный взрыв.
P.S.
— И так, вы говорили, что у вас есть съёмка с борта самолёта, мистер Рональд? — Голос принадлежал инспектору полиции.
— Да, вот она. — Произнёс депутат. — Мне повезло, что перед рукой оказалась моя миниатюрная видеокамера. Террористы были настолько в себе уверенны, что не смогли увидеть её, и то, что я снял.
"Камера снимала приближённый конец салона, где находились террористы, и один из них произнёс:
— Да нет у меня на борту взрывчатки. Они мне поверили. что салон самолёта начинён ею.
— Всё равно, мне кажется, что всё, что сейчас происходит — это какой-то абсурд. — Голос принадлежал женщине.
— Всё будет хорошо, вот увидишь, только ему пока
