животу, пора.
Встаю и потягиваюсь. Тело затекло. Стряхиваю с себя волосья и иду на выход. Дергаю ручку двери. Фиг! И еще одна попытка. Да, блин! Дверь заперта!
— Эй! — кричу в щелку и пытаюсь хоть что-то разглядеть в нее. — Есть кто-нибудь?!
Надежда слабая, потому что хранилище расположено на окраине села. Сюда редко кто заходит, наверное. Но я не сдаюсь.
Отчаянно пинаю дверь ногами и кричу.
В конце-концов, выдыхаюсь.
— Блиииин! — тяну разочарованно и сажусь на сено на полу рядом со стеной.
Но отчаиваться не стоит ведь? Обо мне же вспомнят? Ну, не могут не вспомнить!
Я прислушиваюсь к каждому шороху. Но нет. Все только кажется.
Живот опять напоминает о том, что я даже не завтракала. А уже, наверное, обед.
Из вариантов, чем перекусить, тут только сено и кукуруза. Выбор очевиден.
Ну и что, что кормовая? Коровы же ее едят. Беру початок, осматриваю и пробую немного. Хм, а ничего, сладкая. И я с удовольствием съедаю кукурузу. Обгрызенный початок бросаю к кучке с волосами.
Сижу еще какое-то время. Так, что-то не торопятся меня искать. Опять подхожу к двери и дубасю в нее.
Бесполезно.
Тогда опять берусь за работу.
Проходит очень много времени. Реально много. Хоть у меня часов и нет, но я в щелку в двери вижу, что на улице темнеет. За это время я съела еще одну кукурузу.
За время работы я принимала разные позы, но тело все равно ломит. Да и в хранилище становится темно.
Мне кажется, у меня уже в глазах рябит от кукурузы. Я ее ненавижу. Смотрю на эти початки и понимаю, что больше никогда в жизни не притронусь к кукурузе. Даже консервированной.
С грустью в голосе еще раз зову хоть кого-нибудь в закрытую дверь.
Никого. Никому я не нужна.
Отпинываю от себя початок и укладываюсь на бок на сене.
Хоть Лана-то должна обо мне вспомнить?! Почему она не идет? Почему вообще обо мне все забыли? Почему?!
Ну, ладно, вот, только дайте мне выйти!
Прикрываю глаза и зарываюсь носом в сено. Лучше его буду нюхать, чем ненавистную кукурузу.
Похоже, я засыпаю. Мне снится странный сон. Будто за мной бежит кукуруза с бритвой в руке. Да! У кукурузы рука! А еще она разговаривает! Вернее, кричит:
— Открывай рот! Я достаточно побрилась для твоего рта!
А я отчаянно пытаюсь убежать от этого кошмара. Но чувствую, что кукуруза догоняет. Хватает меня за руку. Я стряхиваю и кричу:
— Нет! Я не возьму тебя в рот!
И в этот момент слышу знакомый смех.
32. Юля
— А я и не дам теперь, опытная минетчица, — где-то совсем рядом слышу голос Дениса.
Я чуть не подпрыгиваю. Раскрываю глаза, но в помещении полумрак. Ничего не остается, как нащупывать руками.
— О да, детка! — произносит он, когда я, похоже, касаюсь его. Тут же одергиваю руку.
— Что вы тут делаете? — спрашиваю возмущенно и хочу встать, но меня удерживают за запястье.
— Вообще-то, спасаю тебя, — слышу усмешку. Я не вижу его, но прямо представляю эту самодовольную рожу.
— От кого? От себя? — дергаю руку, но Денис крепко ее держит.
— Ну, иди сюда, Пчелка, — один рывок и я оказываюсь опять лежащей на сене.
А Денис уже нависает надо мной. Он так близко, что теперь я вижу его глаза.
— Лето, сеновал. Ммммм, — довольно мычит он.
— У вас уже зажило? — спрашиваю прямо, хотя меня это, разумеется, мало интересует, но зато эффект есть.
Улыбка сходит с его лица. Он хмурится.
— Сейчас я покажу тебе, как зажило, — усмехается спустя секунды и берется за ремень.
— Что… что вы делаете? — испуганно перевожу взгляд с его лица на брюки.
— Пороть тебя буду, Пчелка.
— Здесь?
— Да. Прямо здесь. На сеновале. И не услышит никто. Снимай штаны! — и он уже расстегнул бляшку ремня.
Ведь и правда выпорет!
— Вы… вы не имеете права!
— Ты помнишь, что устроила в моей квартире?! — рычит он.
— Всего-то пара царапин, — часто моргаю и делаю невинный взгляд. — Просто станок слишком острый. И вы дергались. Вы… вы сами виноваты!
Вот. Я не собираюсь сдаваться.
А сама кошусь на дверь. Денис же как-то проник сюда. Значит, дверь открыл. Надо улизнуть. Вопрос только: как?
— Я соседей залил. Вернее, не я, а ты! — тычет в меня указательным пальцем.
— Подумаешь, — закатываю глаза. — Сделаете ремонт.
— За твой счет?
Фу быть таким мелочным. Просто фу.
— Но мало того! — продолжает возмущаться Денис. — Ты опозорила меня перед соседями!
Удивленно смотрю на него.
— Соседка увидела меня голым! Но спасибо ей, она прибежала на мой крик о помощи, когда ты бросила меня. А какой стресс для нее?! Жестокая ты женщина, Пчелка.
— Можно подумать, она раньше не видела… этого…
— Этого, — четко произносит это слово, — не видела. Я, знаешь ли, не привык по подъезду в чем мать родила расхаживать.
— О да, — я суживаю глаза и со злостью смотрю на него, — этого можно испугаться. Как же я забыла! Я понимаю соседку! Ее, я надеюсь, вы не напоили и не… использовали?
Глаза Дениса становятся круглыми. Он изумленно смотрит на меня. Привстает.
— Ты что? Ты серьезно так воспринимаешь то, что произошло между нами? — спрашивает он и в голосе его и правда легко читается удивление.
Я отталкиваю его от себя и тоже сажусь.
— У вас есть телефон? — произношу без улыбки. — Посветите.
И он не спорит. Включает фонарик на телефоне.
Я пытаюсь стряхнуть с одежды солому.
— Ты поэтому, что ли, сбежала? — Денис берет меня за руку и я поднимаю на него взгляд.
Но не могу долго его выдержать. Отворачиваюсь.
— Юль, — зовет он. — Нам же хорошо было. Я помню это. Ну, немного больно в начале. Но я ведь не знал! Если бы ты сказала…
— А вы спросили? — бросаю ему. — Да и что было бы, если бы сказала? Вы же все равно не отпустили бы.
— Нет, конечно, — опять эта ненавистная усмешка. — Но я бы был аккуратнее. А, вообще, для первого раза у тебя очень все хорошо прошло. Грех жаловаться. Ты же кончила. Такое редко бывает. Поверь моему опыту.
Ну, не козел?
— Верю, — стараюсь говорить спокойно. — Спасибо за опыт.
— Юль, ну, хватит дуться. Я вообще-то за тобой приехал, — пытается притянуть меня к себе. — Я почти простил тебя.
— Почти? — спрашиваю ехидно, а он, похоже, этого не замечает.
— Ну, кое-что отработаешь и будет не «почти».
Придурок.
Надо как-то к двери пробираться.
— Давай здесь, а? — Денис сам придвигается ко мне и буквально
