– Хочешь, я отнесу тебя в твои покои? – тихо предложил мужчина, и я кивнула.
– Только если не придётся идти через зал.
– Я знаю обходной путь. – Он поднял меня на руки и поцеловал в лоб. – Ни о чём не беспокойся, я о тебе позабочусь.
Мои покои запирались на ключ, и я одной рукой вытянула его из сумочки. Вэйл занёс меня в гостиную, и тотчас направился к спальне, на пороге которой ловко скинул свою обувь. Усадил меня на край постели, и опустился на колени, заглядывая в глаза.
– Мои туфли остались на балу, – сказала я с растерянной улыбкой.
– Ну, вот и пусть там за тебя пляшут, – сказал волк, и я едва удержалась, чтобы не погладить его по щеке. – Ты всегда оставляешь окна открытыми?
– Мне нравится, когда свежо. В нашей с мамой избушке почти всегда было прохладно. Сюда ведь никто не сможет залезть.
– Только если чайка нанесёт тебе визит.
– Было, – кивнула я. – Иногда они просто смотрят, а иногда дерутся на балконе. Вообще-то, мне нравится дворец, но именно ночной. А ещё я по звёздам тоскую.
– Бури скоро угомонятся, – отозвался он, и вдруг коснулся моей ноги, мягко сжимая щиколотку. – Болят ножки?
– Немного гудят, – прошептала я. – С непривычки. Платье неподходящее для танца. Тугое и тяжёлое…
– Но ты в нём действительно похожа на прекрасный цветок, Тэа. Тоненькая, изящная, приятно пахнущая. Позволь, я помогу тебе расслабиться после всех волнений.
– Как? – ещё тише отозвалась я, но он уже стягивал с правой ноги чулок.
Видя, что я не сопротивляюсь, стянул второй, и принялся медленно мять мои ноющие икры, поглаживать колени и верхнюю часть бёдер. Конечно, подол платья при этом оказался приподнят, однако у меня не было ни сил, ни желания эти ласки прерывать. Я наслаждалась, едва дыша, и знала, что Вэйлу нравится моя податливость и дрожащее волнение. Порой руки его поднимались ещё чуть ваше, и тогда я замирала, неотрывно глядя мужчине в глаза. Когда он сделал так уже в десятый раз, терпению моему пришёл конец. Поборов смущение, я потянулась к мужчине, и Вэйл сразу понял, чего хочу.
В стороне упал кринолин, который мешал нам обниматься. Поначалу мужчина целовал меня, усадив к себе на колени, и продолжая гладить мои ноги. Ладони были горячие и чуткие, но губы – горячей во стократ. Неспешные, глубокие и чувственные поцелуи сводили с ума, и я помнить не помнила о бале, короле и его возможном недовольстве. Мне нужен был только Вэйл без страха быть осуждённой за такое легкомыслие.
И вот мы уже лежим на постели, и он навис надо мной, подобно чёрной скале. Оба одеты, не считая моих чулок и его сюртука, но мне до внутренней боли хочется увидеть Вэйла обнажённым.
– Можно?
Я коснулась серебряной пуговицы на его сорочке.
– Ты хочешь меня раздеть? – приподнял брови мужчина.
– Только верхние пуговицы расстегну.
Он кивнул, и, пока я справлялась, гладил меня по щеке тыльной стороной ладони. Наконец мне удалось коснуться его груди, и пальцы как будто о крошечные молнии обожглись. А когда Вэйл поцеловал меня снова, я так и оставила руку возле его сердца, которое стучало волнующей музыкой.
Теперь ноги у меня не болели – вся боль ушла в глубину живота, и усиливалась, когда волк крепче прижимался ко мне.
– Боже, что мы делаем… – пробормотала я, но не успела набраться разумности, как мужчинка положил ладонь на внутреннюю сторону моего бедра, как раз туда, где ветвилась молния. Провёл пальцами щекотно, усмехнулся, когда я вздрогнула, и прижался бёдрами крепче. Теперь я чувствовала почти весь его жар и силу. Дрожала, кусала губы, пока он целовал мою шею, и ключицы, и верхнюю часть груди, что была видна благодаря глубокому декольте. Сорочка его уже была распахнута, и я беспрепятственно изучала грудь и спину мужчины, то прижимая его к себе, то пытаясь сдержать, когда он целовал меня так крепко, что кружилась голова. Сильные прикосновения языка сводили с ума, вкус страсти отдавал мощной пульсацией, словно внутри оживала буря. Я не знала, как бороться с этим ощущением, да и стоило ли? Спустя ещё минуту напряжение стало нестерпимым, и хотелось плакать, побеждая его или сдаваясь ему. Я облегчённо выдохнула, когда рука Вэйла стала подниматься выше, и, наконец, остановилась между моих бёдер.
У него были такие ласковые и умелые пальцы! Ни направлять, ни помогать ему было не нужно, Вэйл точно знал, в каких прикосновениях я нуждалась. Стань они слишком сильными – и было бы неприятно, но мужчина не торопился. Снова и снова одни и те же движения, внимая которым, я познавала удовольствие. Спустя минуту двигаться уже не хотелось – я замерла, крепко держась за сорочку Вэйла, и слыша возле уха его прерывистое дыхание. Он ничего мне не говорил, да это было и не нужно. Про себя я повторяла только одно: продолжай! и готова была умолять, если он внезапно остановиться.
А потом всё закончилось. Глубокий поцелуй заглушил мой крик, и не было слов, чтобы описать чувство, объявшее тело. Я стиснула широкие мужские плечи, пытаясь справиться с нарастающей болезненной дрожью, но она была сильнее. В меня словно гроза вселилась, будто бы молнии пронзали насквозь, а ведь мы даже по-настоящему близки не стали… Или стали всё-таки, но иначе?
Вэйл обнял меня, едва дышащую.
– Корсет надо ослабить, – сказал он, и я только моргнула в ответ. – Давай-ка, девочка, приподнимись.
Я прижалась к нему, и мужчина расстегнул крючки на платье, а затем распустил завязки.
– Спасибо за то, что сделал со мной, – прошептала я.
Вэйл усмехнулся, даря мне новый ласковый поцелуй.
– За что именно ты благодаришь, Тэа?
– Не за корсет, – прошептала я. – Хотя и за него тоже спасибо… И за твою нежность, и за искреннюю жажду… За то, что был собой.
Он слегка нахмурился.
– Ты просто чудо, волнушка. Жаль, что во мне нет чудесности, достойной тебя. Скажи-ка, у твоей служанки нет привычки заходить без стука посреди ночи?
– Нет, но… Я вообще про это не думала!
Вэйл поднялся, поправляя растрёпанные волосы.
– Все ещё на балу, и, думаю, нам не стоит туда возвращаться. Как галантный кавалер, я могу посторожить твой сон из гостиной.
– Но разве тебе это будет удобно? – покраснела я. – Тем более ведь ты… ну, не так, как я, всё чувствовал… В конце.
– Не стоит переживать из-за этого, – отозвался он с улыбкой. – Я наслаждался, Тэа, и был бы рад остаться в твоей постели на ночь, но так нельзя.
– А то, что мы сделали – позволено?
– Да, потому что я не разрушал целостность твоей магии. Ты же знаешь, что полная близость перестраивает внутренние энергии.
Я покраснела ещё гуще.
– Моя магия перестроилась в тот миг, когда увидела тебя купающимся.
Вэйлан рассмеялся и снова сел на постель.
