и в мгновение пика на самом верху мне по плечу станет совершенно всё, что далёкие звёзды, что манили своей красотой и свободой на мгновение станут досягаемыми…протяни руку и возьми.
— Не спи, солнце, — из оцепенения вывел голос Ноя, — быстрее!
Секунда и за моей спиной захлопнулась дверца маленькой кабинки, мерно раскачивавшейся из стороны в сторону. Внутри было два небольших сидения, установленных друг напротив друга. И мы быстро заняли места, чтобы сохранить равновесие.
За прозрачным стеклом мерно опускались вниз аттракционы, гирлянды и уличные фонари, а вместе с тем замирало сердце от ощущения прикосновения к чему-то прекрасному.
Казалось бы, что такого в этом колесе обозрения? Но для меня это было намного больше, чем простой аттракцион. Для меня эта маленькая кабинка была кораблём, который унесёт меня ближе к небу, ближе к свободе от вечного потока неприятностей и гонений.
Ещё пара минут и перед нами раскрылся вид на тонущий в океане огней город. Он мерцал, будто множество светлячков на чёрном бархате, так красиво, что было невозможно оторвать глаз, но я невольно обернулась и посмотрела на Ноя.
— Наскучили аттракционы? — он загадочно улыбнулся. — Ты глаз с меня не сводишь.
— Извини, — я поспешно отвернулась, пряча румянец выступивши на щеках.
Ной тихо рассмеялся и последовав моему примеру, вернулся к виду по ту сторону кабинки.
— Красиво, неправда ли? Мне всегда нравилось забираться повыше и смотреть на ночной город. Эти огни, будто дорога в бесконечность. От неё веет свободой.
— Если бы я не знала тебя так хорошо, то сочла бы твои слова странными, — улыбнулась я.
Ной склонил голову на бок, прислонившись лбом к холодному стеклу.
— Это бесценно. Быть свободным в своём выборе, в действиях и иметь при этом поддержку. Быть уверенным в том, что за твое спиной стоит человек, который не даст тебе упасть. Раньше я не задумывался об этом. Знаешь, что я чувствую? — он широко улыбнулся, но взгляд будто блуждал где-то далеко. — Мне будто развязали глаза. Я был жалок и мелочен, не замечал важного. Счастье….оно ведь в мелочах. В кружке кофе утром, в тёплом шарфе на шее, и любимых глазах, которые смотрят на тебя с нежностью.
Мои глаза расширились от удивления.
— Все эти мелочи сложились в единый образ. Образ человека, рядом с которым я чувствую себя живым, свободным и могу свернуть горы. Сделать всё, о чём только подумаю. Это непривычно и… — он прикусил губу, подбирая слова, — невероятно приятно. Я чувствую себя таким сильным.
Казалось, что воздух вокруг нас стал тягучим и горячим.
— Спасибо, Нора.
— И тебе спасибо, — выдохнула я, — за сегодняшний вечер.
— В таком случае пообещай мне кое-что.
— Что же?
Ной нежно улыбнулся и сощурил глаза.
— Пообещай, что это не последний раз, когда мы вот так проводим время. Просто скажи, когда захочешь куда-то поехать или увидеть что-то. Я отвезу тебя.
Перешагнув порог дома, я направилась к лестнице на второй этаж, избегая взгляда Ноя, в попытке спрятать от него пылающие щёки.
Этот вечер казался чем-то невероятным. Чем-то, что вероятнее всего запомнится мне на все оставшиеся дни.
Губы невольно растянулись в улыбке, при воспоминании о том, как Ной смотрел на меня весь вечер. Это взгляд, удивительно тёплый и нежный, казалось он согревал меня от макушки до кончиков ноготков.
— Нора…, - меня резко отдёрнули назад и спина коснулась стены, — прости, но я больше не могу себя сдерживать. Твоё присутствие… — ключицу обожгло горячее дыхание, вызвавшее россыпь мурашек по всему телу, — путает мои мысли. Весь этот вечер я думал только том, как сильно хочу прикоснуться к тебе.
— Ной…, - сорвался с губ томный шёпот.
Сердце в груди отчаянно забилось, бессовестно выдавая с головой нараставший внутри жар.
— Если будешь так произносить моё имя, — он легонько прикусил кожу на шее, там, где чертовски бешено бился пульс, — всё может закончится плохо. Моему терпению приходит конец.
— Тогда меньше слов…. — пальцы скользили по его плечам, освобождая их от куртки и шарфа и в этот же момент его губы жадно впились мои.
Моя верхняя одежда летела на пол так стремительно, как и растекавшееся по всему тело желание.
Резким движение мои руки были сведены над головой за запястья, а проворные пальцы тем временем расстёгивали пуговицы блузки.
Мысли в голове потерялись не непроглядном тумане и всё…совершенно всё потеряло значимость. Были только его горячие руки на моей коже и пьянящий вкус его губ.
— Ты моя, — выдохнул он мои губы.
От этих слов по коже пробежали мурашки, собираясь внизу живота в горячий клубок.
— Кто же это решил? — томно улыбнулась я, ощущая, как от его прикосновений ноги начали подкашиваться.
Его пальцы нырнули за мою спину, расстёгивая застёжку бюстгальтера.
— Я.
Глава 16. Скажи то, о чём правда думаешь
«Тик-так» мерное тикание часов пронзало тишину вокруг, и тонуло в глубоком небытие.
— Где я? — мой голос на мгновение отразился от тьмы, что заволокла всё вокруг и пропал, будто я не произносила и слова.
«— Мне не для чего и не для кого жить. Потому и совсем нет разницы в том, умру я сегодня, завтра или через пять лет. Никто даже скорбеть не будет. У меня нет ни родных людей, ни близких, ни цели в этой жизни. Так почему я должна держаться за неё?» — мой собственный голос звучал будто из самой пустоты, сотрясая тяжёлый воздух и вколачиваясь в грудь тупым, ржавым гвоздём.
— Не нужно… — сорвался с губ шёпот, — прошу…
Я зажала уши ладонями, оседая на колени.
«— В таком случае я полностью принимаю факт своей смерти».
— Нет, нет, нет…пожалуйста, нет!
По щекам тепли слёзы, они казались настолько горячими, будто были способны прожечь кожу насквозь, но срывались с подбородка вниз, так и не успев совершить задуманное.
«Не стоило ради меня так стараться, я правда не имею ничего против, чтобы умереть прямо сейчас, даже если придётся подождать, как ты там сказал…суда».
Тупая боль сжала грудь, заставляя задыхаться от собственных всхлипов и нехватки воздуха.
Нет…всё не может так закончиться… Я ведь не успела самое главное! Не успела сказать ему, как сильно он нужен мне! Не успела поблагодарить его за всё! Я не могу умереть сейчас! Мне нужно ещё немного времени!
С губ сорвался крик, раздражая горло до боли, до хрипоты, но я будто не чувствовала ничего, а лишь била кулаком в пол и каждый удар отражался от призрачной поверхности лёгкой вибрацией, будто рябь по водной глади.
Ушей коснулся тонкий
