ждал темноты, потому что такие дела нельзя делать напоказ, мало ли что может случиться: соседу Ваське, например, дали четыре года за то, что украл утку у другого соседа. Такие дела.
С сумерками Багудин положил в коляску мотоцикла лом, кувалду, цепь длиной четыре метра, фонарь и поехал на гору, к тому же ему надо было отвезти Николаю флакон креолина.
Он все-таки достал лопаты из ямы.
Николай лежал на своей кровати, мысленно бродя с отарой овец по склонам кавказских гор, и наслаждался дремотной тишиной, которую через минуту пронзил рев мотоцикла. Мотор заглох. Топот в коридоре, и вот Немец встал в проеме двери. Довольный и чересчур счастливый. Губы что-то шепчут – скоро лопнет, если не расскажет. «Точно где-то что-то украл», – подумал Николай.
– Что ты стоишь как истукан? – проворчал Николай. – Проходи и расскажи, что натворил.
– Ничего, – съязвил Багудин. – Да вот только что стал хозяином двух лопат.
Сторож Вася, сидевший на войлочном коврике у печки, скрестив ноги, вернулся из тупого оцепенения.
– Врешь, Багудин, – произнес Вася. – Я видел эти лопаты. Там сегодня работали ребята с сотовой связи: хотят установить вышку для сотки, но там такая глубина, аж смотреть страшно. Ты нас просто разыгрываешь.
Багудину не понравилась столь пренебрежительная оценка его способностей.
– Показать?
– Покажи.
Багудин исчез. Потом появился с двумя лопатами.
Василий присвистнул, и его серые глаза округлились. Николай молча воспринимал происходящее, но он был уверен, что Багудин может пойти далеко и даже в отдаленные места, если его не остановить. Сначала привычка, потом мания, потом чувство вседозволенности. «А все начиналось с моего барана».
– Как ты это сделал? – поинтересовался Василий.
– Все гениальное просто, пацан, – ответил Багудин. – Лом забил кувалдой на прочном месте. На лом закинул колечко с цепью и спустился, как к себе домой. – Он широкими шагами дошел до тумбочки, взял кувшин и, налив воду в высокий фужер, залпом осушил его, сделав кадыком всего лишь два движения: вверх и вниз. Он поставил фужер на место, вода разбрызгалась по поверхности тумбочки. – Ничего. Где пьют, там льют. Но завтра эти ребята из «Билайна» будут работать там еще и они, ленивые, оставят там еще что-нибудь. Вася, ты улавливаешь? Я приеду вот в такое же время и покажу вам кое-что еще.
Николай, молча лежавший на своей толстой сваренной кровати с тремя матрацами, представлял себе картину, как все происходило и что может произойти завтра. Удачный момент, чтобы вернуть тот камень, который Багудин бросил в его огород. У Николая быстро созрел план. Так что будет, что вспоминать, рассказывать и смеяться всю оставшуюся жизнь. «Наконец-то пришла моя очередь», – думал Николай.
* * *
Утром на вершине горы среди связистов разразился скандал.
– Я ничего не знаю! – кричал мастер на молодого рабочего. – Ты лопаты туда бросил, и ты за них в ответе. Так что, Ваня, я на тебя оформляю пятьсот рублей.
В следующую минуту все обернулись на топот лошади и с трепетом увидели, как из тумана из-под горы выехал странник, прямо как в фильме «Всадник без головы». Он под вниманием десятка глаз проехал до середины площадки и остановился.
– Почему ругаетесь? – бросил старик, оглядывая всех. – Из-за лопат?
У Вани отлегло от сердца.
– Я вам помогу найти их, – уверенно продолжал старик. – Но, – он сделал паузу и поднял указательный палец, – надо будет и сегодня оставить две лопаты в яме на ночь.
– Нет уж, – с улыбкой на лице возмутился Ваня. – С меня хватит пятьсот рублей. И вообще, кто вы такой, отец?
Николай представился, затем выложил свой план. За целого барана рабочим надо было лишь найти место, куда вор забивал лом, затем разрыхлить это место и замаскировать.
Прежде чем уйти, Николай движением руки швырнул свою бурку в яму и объяснил:
– Это чтобы мой друг там не замерз за ночь.
Это впечатлило всех, но юмора в этом никто не узрел: все были изумлены.
Николай медленно исчез в тумане, так же, как и появился. – Кто-нибудь что-нибудь уловил? – спросил озадаченный мастер.
– А что тут понимать, – высказался Ваня. – Две лопаты я украл вчера и еще две давайте сегодня, но добровольно! Хм, нашел дураков.
– Нет, – сказал мастер задумчиво. – Тут что-то не то. Ладно, лопаты я возьму на себя. А завтра посмотрим. Давайте за работу!
Вечером того дня Багудин, ведомый инстинктом охотника, на мотоцикле и в полном снаряжении появился над ямой, в глубине которой красовались две другие новенькие лопатки. Душа его возликовала. То, что дает судьба, надо брать.
* * *
Поздним вечером Вася сидел на коврике возле печки и наблюдал, как догорало полено, по всей длине охваченное языками пламени. Огонь отсвечивался на его лице в тусклом свете настольной лампы.
Николай лежал поверх одеяла на своей древней и бессменной кровати, потягивая сигарету и уставившись в почерневший от копоти деревянный потолок. Паук под потолком наплел паутину и терпеливо, неподвижно ждал мошку. Николай его пожалел, потому что ему придется ждать до весны. «Неправильный паук», – подумал Николай. Он отвел взгляд, чтобы всеми силами представить Багудина в яме – заметенным, отчаявшимся, беспомощным.
Вася тихим скучающим голосом сказал:
– Что-то Багудина нет.
Николай как будто этого и ждал.
– А его сегодня уже не будет: он в яме. – Николай стал безудержно хихикать и смеяться.
Вася, заинтригованный, задрал голову, чтобы прищуренными глазами сквозь едкий клубящийся дым увидеть смеющегося старика, который радовался как ребенок. У этих возрастов есть что-то общее.
– Я представляю, сколько будет смеха, – подтрунивал Вася.
– Еще бы! Багудин сегодня ночует в яме, – довольно подметил Николай. – Наконец-то я его поймал. Вася, позвони Зияди, Мансуру, Алексею – пусть завтра утром подъедут на гору. Пусть убедятся, что грузин отомстил. Передай, что я ради такого дела забиваю барана.
Николай не успел вдоволь насладиться авторством новой шутки, как залаяли собаки и он услышал едва различимый гул мотоцикла.
Николай встал с кровати и с открытым ртом стал прислушиваться: точно Багудин. И он не заставил себя долго ждать.
Он вошел домой, как герой, с буркой под мышкой.
– Еще две лопаты, – сказал Багудин. – И плюс одна бурка. Николай в полной прострации и с открытым ртом провожал Багудина до подоконника, где стоял кувшин с водой.
– Только я не понял, – продолжал Багудин тоном победителя, – почему твоя бурка оказалась в яме телефонистов.
Вася безучастно смотрел то на шокированного Николая, то на непотопляемого Багудина.
– Бурка не моя! – со злостью ответил Николай, но любопытство продолжало его терзать. – Как… как ты это сделал? – спросил он, обретая дар речи. – Ты
