– Крылатый человек пришёл с неба и сказал тебе, что ты особенный?
– Ангелы – не люди. Я видел существо в длинных одеждах и сияющей броне, белый капюшон скрывал его лицо, но над головой пылали нимбы, а за плечами было шесть крыл, сотканных из чистейшего света… он назвался Ундариэлем, Эхом Молота, Гласом Господним. Спас меня и приказал исполнять Замысел Господа-Кузнеца. – Обадайя всё ещё дрожал, невидящие глаза прикипели взглядом к одной точке, слёзы иссякли. – Ему нужно орудие в мире смертных, и почему-то выбор пал на меня, недостойного…
– Крылатый человек пришёл с неба и сказал тебе, что ты особенный, – повторила Улва, не понимая, где ошиблась.
Он улыбнулся, совсем чуть-чуть, но от этого на душе у неё полегчало.
«Дурак», – думала орийка, – «думаешь, что удержишь щит надо всем миром, а на самом деле слабый, мягкий».
– Значит, магом ты не станешь. А кем тогда?
– Кем пожелает меня видеть Он.
– Опять! – От её крика в гроте родилось эхо. – О бестолковый олений пердёж! Сначала твоей жизнью командовал мой дурной старый отец, а теперь ты решил вручить её в руки… кого? Невидимого бога, посылающего крылатых людей?! Ты сам-то не хочешь решать?!
– Все мы во власти Его, даже если не осознаём…
– Сколько рёбер тебе не жалко? Могу сломать все, ты же исцелишься? – Когда у неё заканчивались слова, Улва всегда переходила на язык кулаков. А обычных слов у неё никогда не было много.
На это Оби лишь шмыгнул носом.
– Как только смогу, продолжу путь, мне нужно в Алиостр, – там начнётся служение. Если я этого не сделаю, очень много душ будет утрачено, что недопустимо. Такова моя миссия.
Она собралась с силами.
– Тогда я с тобой. Сюда дошла и дальше пойду.
– Тебе нельзя.
– Крылатый люди запретили?
– Нет, но это совсем другой мир. Женщина-воин, язычница…
– И мальчишка со слезливыми глазками. Ты мне указывать не будешь, сама решу.
– Улва, – он посмотрел очень пристально, – я всё отдал бы, чтобы остаться дома. Хоть ты воплоти мою мечту, лети назад, живи и будь счастлива.
Она больно щёлкнула его по носу.
– Я с тобой.
– Но почему? Это только моя миссия…
– Потому что ты мягкий и слабый, а я сильная и упорная. Смирись, ведь этому учит твой никчёмный бог, верно? Смирению, – усмехнулась орийка.
А ещё она верила, что была лучше своего отца и не могла бросить любимого человека, но этого из Улвы не вытянули бы даже раскалённые клещи.
– Вытри сопли, доходимец, и давай уже накорми чем-нибудь, я отощала, пока гонялась за тобой.
* * *
Буря лютовала весь день и часть ночи, только под утро следующего дня пастухи туч разогнали свои отары. Обадайя вышел из грота очень рано, оглядел пляж, заполненный водорослями и плавником, обернулся и обомлел.
– Улва, погляди на это!
– Солнце? Да, яркое, – она вышла наружу, щурясь, – наконец-то! Думала, не увижу больше никогда…
Она проследила его взгляд и задрала голову, присела от удивления.
На высоких чёрных скалах, давших им приют, зиждились огромные чёрные же стены; полуразрушенные башни, барбаканы и парапеты с тысячами зубцов.
– Посмотрим сверху, – решил Обадайя.
Вместе они поднялись в небо на торгастах, так высокого, что смогли увидеть очертания небольшого острова целиком. Стало ясно, что не на скалах стояла крепость, а на горе, которую кто-то когда-то стесал, чтобы построить стены. Крепость была старой и явно заброшенной, с высоты открывалось множество следов разрухи, но большинство построек ещё держались. В самой середине каменного плато виднелось нечто странное. Кто-то вырубил там совершенно огромный карьер, круглую ступенчатую чашу; в её теле на разных уровнях зияли провалы пещер, уводивших во тьму.
Обадайя жестом показал, что надо спускаться и направил торгаста первый. Лишь оказавшись на самом дне карьера люди поняли, настолько же огромным тот был. Счёт пещерам шёл на десятки.
– Я знаю, где мы, – сказал юноша вдруг, – это Гнездовье.
– И? – нахмурилась Улва.
– Прости, – он улыбнулся виновато, – в этой крепости династия Гроганов держала своих драконов.
– Гроганы, – северянка напрягла память, – драконьи всадники? Те, что ещё присылали к нашим берегам свои чёрные корабли?
– Именно. Сарос Гроган завоевал целый мир благодаря драконам. Спустя поколения сила его потомков стала иссякать, они теряли власть над королями неба, пока один, Рискан Отец Драконов, не породил бастардов…
– Это слово я знаю! «Уб-люд-ки»!
– Э… да. Рискан породил множество бастардов, и все они обладали толикой власти над драконами. Он создал армию из незаконнорождённых, посадил их на драконов и ещё многие поколения эта армия держала Валемар в повиновении. И в ужасе, разумеется, тоже. Здесь, в Гнездовье был их дом, здесь бастарды становились воинами. А эти пещеры, – входы в глубокие катакомбы. Внутри очень много отдельных залов, – логовищ, где спали драконы между походами. Эта крепость… она помнит времена и помнит деяния.
Улва огляделась, сплюнула.
– И что, теперь такая громадина просто никому не нужна?
– Нет. Остров маленький, ни пищи, ни воды здесь не раздобыть, а из-за подводных скал невозможно построить порт. Никому не нужный кусок истории.
Границы карьера и чёрные стены, возвышавшиеся над ними, давили своей старой тяжеловесностью.
– Давай осмотримся, – предложила она. – Может, сокровища какие найдём.
– Слишком много времени прошло. Но посмотреть стоит.
Опускаться в подземелья драконьих логовищ не стали, наверняка коррозия поспособствовала затоплению. Вместо этого они ступили под своды пустой крепости и впервые за, быть может, века, она услышала человеческие голоса. Мотыльки разгоняли тьму, проявляли запустение и грязь; голые каменные стены были влажными, местами виднелись остатки фресок и красивых мозаик, уничтоженных морской сыростью. Распались ржой петли и решётки, превратились в пыль двери, обрушились многие лестницы и в полах зияли дыры. От крыш мало что осталось, но стены всё ещё держали удар времени.
– Когда её строили, империя всё ещё преследовала магов.
– И зачем бы мне это знать? – Топор, который Улва отцепила от седла и носила с надеждой, теперь покоился на плече. Видимо, в крепости действительно никого не было.
– Просто, без магии строить так размашисто всегда было тяжело. Но когда создавали Гнездовье, его стены поливали драконьим огнём.
– Чтобы они были такими чёрными?
– Чтобы камни сплавились воедино, стали неразрушимы. Нет уже ни единого Грогана, их бастарды давно исчезли, драконы не слушаются никого из смертных, а стены всё стоят.
