с моей семьей? – печально проговорила она. Разделяя беспокойство Анни, Джонатан подумал о стариках, которые позаботились о нем прошлой ночью и их маленькой внучке Луизе. Каждый в этом странном мире казался беспомощным.
– Это ужасно, что вашим людям приходится все время бороться. Очень плохо, что у них нет правительства, которое оберегало бы их мир и покой.
Анни уставилась на него и подвинулась поближе.
– Ты все перепутал, – все еще еле переводя дух, она показала на пожары. – Насколько я помню, нам всегда вдалбливали, что все надо отбирать друг у друга силой. Как ты думаешь, кто был их учителем?
– Ты хочешь сказать, что кто-то научил людей тому, что применение силы – это нормально? – усмехнулся Джонатан.
– Не просто кто-то. Большинство научилось этому на примере, который они видели каждый день.
– Почему Совет Правителей не остановил их? Для этого ведь и существует правительство, не так ли? Чтобы защищать людей от насилия?
– Совет – это сила, – категорично заявила Анни. – И в большинстве случаев это та сила, от которой он должен был бы защищать народ.
Она потихоньку начала злиться:
– Я имею право защищать себя, поэтому я могу попросить кого-нибудь, даже правителей, помочь мне в этом. Но если для меня нехорошо нападать на других, значит, для меня плохо и просить кого-то сделать это за меня.
Джонатан тупо смотрел на нее. Раздосадованная тем, что он абсолютно не имеет представления, о чем идет речь, Анни ткнула пальцем ему в грудь:
– Послушай, когда тебе что-то надо от других, как этого можно добиться?
Все еще чувствуя боль от синяка, оставленного пистолетом грабительницы, Джонатан ответил:
– Ты хочешь сказать, не используя оружие?
– Да, не берясь за оружие.
– Ну, я бы попытался уговорить.
– Так, или…?
– Или… или я мог бы заплатить?
– Да, это тоже способ убеждения. Ну, еще что?
– Хм… обратиться к Совету Правителей?
– Так точно. Тебе не надо ни убеждать правительство, ни платить ему. Тебе не приходится рассчитывать на добровольное сотрудничество. Если тебе удастся заручиться поддержкой Совета Правителей, при помощи голосов или взяток, тогда ты сможешь заставить других поступать так, как тебе нравится. Конечно, если кто-то предложит Совету больше, тогда он сможет заставить тебя делать то, что хочет он. А Правители всегда в выигрыше.
– Но я думал, что именно правительство связывает общество в единое целое, – возразил Джонатан.
– Наоборот. Сила, принуждающая других, разрушает желание к сотрудничеству. Любое большинство может добиться всего, что захочет – а меньшинству приходится с этим мириться. Это законно, но меньшинство остается неудовлетворенным, разочарованным и враждебным. В результате фаворитизм и бедность вызывают озлобленное негодование.
Это напомнило Джонатану о сказках, слышанных в детстве. Пресловутый шериф Нотингемский использовал власть, данную ему коррумпированным правительством, для того чтобы грабить и бедных, и богатых, а награждать своих прихвостней. Джонатан ясно помнил, как он ликовал, когда узнал, что жертвы шерифа в конце концов восстали против этой тирании.
Анни указала на зарево пожаров внизу:
– Посмотри на пожары. Настоящее ядро общества разорвано на части этой постоянной борьбой за власть. По всему острову группировки, потерявшие слишком много голосов, однажды взорвутся от негодования. К сожалению, они тоже не хотят останавливать насилие. Они просто хотят, чтобы сила была на их стороне.
Слеза побежала по ее щеке.
– Немного погодя, я пойду искать отца, – сказала она. – Мы договорились о месте, где будем встречаться, если такое случится снова. Он беспокоится обо мне, но я подожду, пока стихнут пожары.
Помолчав немного, она добавила:
– Кое-то говорит, что пожары в городе хороши для лесорубов – они создают спрос на древесину. Грустно, когда думаешь, что могли бы сделать люди, если бы им не приходилось постоянно восстанавливать дома.
Бедный Джонатан. Он сидел без движения, потрясенный тем, что произошло с ним после шторма. Его приключения обернулись в кошмар из людей и власти. Увиденное переворачивало вверх ногами все ценности, в которые он верил.
Джонатан всегда доверял людям. Представителей власти он считал честными проводниками. Он всегда видел добрые намерения за действиями каждого и считал, что хорошие мотивы влекут за собой хорошие последствия. Но теперь он не был так в этом уверен. Затерявшись в своих мыслях, он почти забыл о своей новой знакомой, которая устроилась поудобнее и уснула. Глядя на нее, Джонатан подумал: «С ней все будет в порядке. Кажется, она может о себе позаботиться. Но я забыл найти дорогу домой. С утра я первым делом постараюсь забраться на вершину этой горы. Может, мне удастся увидеть корабли в порту». И он тоже устроился для отдыха.
Глава 33. Стервятники, нищие, лгуны и короли
Утром первые лучи солнца разбудили Джонатана. Решив не будить Анни, он начал взбираться по крутому отвесу в надежде достичь вершины.
«Люди!» – раздраженно думал он. – «Постоянно толкают друг друга. Угрожают друг другу. Арестовывают друг друга. Грабят и вредят друг другу». Вскоре он висел на уступе, подтягиваясь и цепляясь за мелкие кустики. Он взобрался на этот уступ около вершины и посмотрел на город, раскинувшийся далеко внизу. Он решил, что осталось еще немного, и продолжил восхождение через заросли. Скоро деревья и кусты остались позади и перед ним лежала куча огромных валунов. Полная луна, скользящая к горизонту, все еще была видна сквозь предрассветный туман. Воздух был холодный и приятно освежал карабкавшегося Джонатана. Наконец, он достиг вершины. Здесь росло одинокое корявое дерево, на котором не было ни листика, но зато огромный отвратительный стервятник взгромоздился на одну из голых веток.
– О, нет! – простонал Джонатан, рассчитывавший на более приветливый вид. – Только мне могло так повезти. В поисках покоя я оставил позади долину стервятников и что я нашел? Настоящего стервятника!
– Настоящего стервятника! – эхом откликнулся грубый голос.
Джонатан замер. Только его глаза, больше луны, медленно двигались, изучая каждый сантиметр земли перед ним. Сердце быстро застучало в ушах. Дрожащими губами он произнес:
– Кто это сказал?
– Кто это сказал? – повторил голос. Казалось, он исходил от дерева.
Джонатан уставился на стервятника, сидевшего очень тихо. Он подумал: «Может быть, это говорящая птица, как попугай? Там больше ничего нет. Но стервятники не могут говорить». Потом он сообразил, что на этом острове
