кивает мне и занимает мое место. Таким образом они держат фея с двух сторон. Но на лицах мужчин я не вижу решительности. Только обреченность. Все попытки тщетны — читаю в их глазах. И усмехаюсь. Скорее даже скалюсь.
— Вперед! — приказываю и сама же свой приказ незамедлительно выполняю.
Оборачиваюсь назад и с облегчением вздыхаю, потому что спутники мои следуют за мной.
«Смирись, — слышу голос в сознании, — отдохни».
— Нет! — отвечаю громко и сама вздрагиваю от эха своего голоса, отражающегося в этой бесконечной темноте.
«Не сопротивляйся, — звучит он, не давая мне покоя, — вам не достигнуть цели».
— Мы дойдем, чего бы нам это ни стоило! — кричу, потому что это единственный способ справиться с одолевающим отчаяньем. — Мы на верном пути!
Снова оборачиваюсь назад и вижу, что голова Арлавиэла безвольно повисла и раскачивается в такт движению. Но темный алехандр и ангел продолжают двигаться вперед, не спуская с меня глаз.
«Ты не знаешь, что там за проходом, — издевается голос в голове, — там страшные миры. Там орды демонов, которым ты станешь подарком».
Я отрицательно качаю головой, ощущая, как страх холодит и спину, и живот.
«Они поймают вас, и твои спутники не смогут защитить тебя. Демоны надругаются над вашими телами. Тебя и мужчин, что с тобой, будут насиловать и в процессе жрать живьем, отрывая куски плоти. Ты обрекаешь и себя, и тех, кто верит тебе, на страшные мучения».
— Там нас ждет спасение! — кричу, но в этот раз мой голос срывается в писк.
Я ведь и в самом деле не знаю, что за переходом. В какой из низших миров мы попадем? На кого натолкнемся с той стороны? Неужели и в самом деле там будет еще хуже, чем здесь?
«Целая орда демонов выстроится в очередь, чтобы использовать твое нежное тело для удовлетворения собственной похоти, — продолжал глумиться голос. По трое и пятеро за раз будут пихать в тебя свои огромные отростки, пока ты не истечешь кровью».
— Я выживу! — снова надрываю горло криком, уже не зная, кого именно хочу в этом убедить.
«Демоны сожрут тебя с той стороны прохода, — убеждает Дремлющий, а в том, что я слышу именно его, уже нет никаких сомнений. — Лучше останьтесь и умрите спокойно».
На ходу я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Меланом. Впервые на дне его глаз вижу неприкрытый ужас. Должно быть, Дремлющий нашептывает ему то же самое. И это самое страшное — видеть в глазах мужчины понимание, что он не сможет тебя защитить. Темный алехандр — искусный воин и сильный маг, но против орды демонов ему не выстоять в одиночку. Но ведь он не один.
— Мы дети Света! — кричу Дремлющему, слушая в сознании его клокочущий смех. — Мы выйдем отсюда и выживем во имя Света!
«Свет умирает там, где властвует Тьма, — злорадствует мне в ответ. — Маленькая фея не сможет противостоять бескрайней темноте».
Мы продолжаем двигаться вперед, но с каждым шагом идти становится все тяжелее. Воздух сгущается и тяжелым грузом опускается на плечи. Пол под ногами кажется скользким, а путь невероятно долгим. Сил спорить с Дремлющим не остается. И я решаюсь сосредоточиться на шагах, чтобы не поскользнуться. А еще я начинаю молиться:
— О Свет, — взываю чуть слышно, — помоги нам! Благослови и не оставь блуждать во Тьме.
Как ни странно, это помогает. Хоть я и понимаю, что моя родная стихия не слышит меня, но сейчас просто необходимы хоть какие-то слова надежды.
20
Все трудности, с которыми мне пришлось столкнуться на жизненном пути, не смогут сравниться с той, которую я пытаюсь преодолеть сейчас. Государственный переворот, взятие моих родителей под стражу и стремление вернуть свою жизнь в прежнее русло — все это меркнет и бледнеет по сравнению с желанием выжить. А выжить в нашем случае значит двигаться вперед. Каждый новый шаг дается с еще большим трудом, чем предыдущий, но я продолжаю упрямо переставлять ноги. Самое время пожалеть о том, что не имею крыльев. У моих предков они были, но затем с каждым новым поколением они становились все слабее. Ведь феи освоили магию, и крылья уже были не настолько нужны. Так что вскоре они и вовсе исчезли. А еще через несколько поколений бескрылые феи перестали считаться недоразвитыми уродами и сделались самыми обычными. Теперь уродами считают тех, у кого нет способности к магии. Надолго ли? Сколько еще должно родиться таких, как я, чтобы подобное стало нормой в нашем обществе?
Я бы не отказалась сейчас от крыльев. Взмыла бы вверх и добралась наконец-то до прохода. Да что там! Я бы перелетела эту страшную черную пропасть.
«Ничего у тебя нет, кроме упрямого нрава», — слышу голос в голове. Не отвечаю. Нет смысла спорить с ним.
А ведь Габриил тоже не умеет летать. Только планировать. Ангелы хоть и сумели после ухода Люцифера сохранить свои роскошные пернатые крылья, но способность парить и подниматься вверх утратили. Мы все изменились после того события. Точнее, изменились наши народы. А мы уже родились такими, какие есть. И если в этой темноте у самого военачальника светлых ангелов нет сил призвать на помощь Свет, тогда на что я надеюсь?
На очередной ступеньке я проскальзываю и падаю. Коленками больно ударяюсь о камень. На мгновение боль ослепляет. Но вскоре я с ужасом понимаю, что не могу вновь подняться. Давление слишком сильно.
«Что ж, ты победила, — нашептывает Дремлющий, — я признаю в тебе свою дочь и оставлю при себе. Только сдайся».
— Лучше умереть, чем вечно блуждать во Тьме, — отвечаю я.
Но голоса своего больше не слышу. Его заглушает песня темного монстра.
Я не сдамся, нет. Потому продолжаю движение. Ползком. Поднимаюсь на четвереньки и карабкаюсь вверх. Останавливаюсь и оборачиваюсь. Мои спутники все еще на ногах. Они волочат Арлавиэла, и я вижу, как нелегко это им дается. Мелан взглядом спрашивает, бросить ли ему фея, чтобы помочь мне. Я отрицательно качаю головой, давая понять, что намерена справиться самостоятельно. Мой жених ранен. Если темный алехандр оставит его на ангела, то второму придется его бросить. А я не гордая, могу и на четвереньках ползти. Какая, в конце концов, разница, насколько тяжело дается подъем, если удастся достигнуть цели. И я продолжаю путь. Упрямо цепляюсь пальцами за скользкие
